выдрать крепления из стен. Зоя стояла в центре комнаты. Они были в считаных сантиметрах от нее со всех сторон, завывали и верещали. А потом в комнате почему-то пошел снег. Она подняла лицо, позволяя снежинкам садиться на него. На секунду ей стало легче. А когда Зоя снова опустила взгляд, рядом с ней внезапно очутился Джона. Он сказал, что сразится с тварями и спасет ее. Она ему запретила. Велела ему не двигаться, застыть неподвижно. Вот только звери завывали так громко, что он ее не расслышал и решил, что она сказала: «Да, Джона, убей их. Убей их всех».
Последнее, что она запомнила, – это что Джона говорит: «Ага, обязательно» – и шагает навстречу этим влажным блестящим клыкам.
Она бесконечно долго выныривала из этого сна. Но вой последовал за ней в реальность: это Ухура стояла у двери, устраивая безумный шум. Лаяла она на удивление громко. Шум присутствовал в комнате как нечто осязаемое. Зоя лишилась способности думать.
Что до Спока, то он забился под половик: видна была только громадная трясущаяся кочка.
Зоя подошла к двери, опасаясь прикасаться к Ухуре в ее взвинченном состоянии.
– В чем дело, подруга? – мягко спросила она. – Ш-ш! Все хорошо, все хорошо.
Она вытянула руку, чтобы погладить собаку по холке, но Ухура огрызнулась на нее (чего вообще никогда и ни с кем себе не позволяла) и начала бросаться на дверь. Она ударилась в нее три раза, громко, словно стучал какой-то монстр.
– Тебе пописать приспичило? – спросила Зоя.
Она открыла дверь. Ухура выскочила на улицу, и Зоя вышла следом, всем существом радуясь прекращению лая.
Было довольно темно. Луны не было, но свет откуда-то шел, потому что озеро сияло. Буран уже миновал. Остался только небольшой снегопад. Зоя содрогнулась и заметила, как сильно у нее болит все тело. Казалось, все ее кости скрепляла одна только боль.
Она осмотрелась, ища Ухуру, и начала беспокоиться о том, как утром будет возвращать Джону домой.
И тут Зоя увидела грузовик, мчащийся по дороге к дому, поднимая колесами снег.
Это был уродливый покореженный старый пикап. Формально его надо было назвать черным, но его столько латали, что кузов наводил на мысль о какой-то кожной болезни. Водителя Зоя не разглядела. Она видела только руку, держащую в окне сигарету. Секунду она в полутьме смотрела, как красная точка сигареты все приближается и приближается. Это завораживало.
Когда она опомнилась, то увидела, что Ухура летит по дороге к грузовику – прямо ему навстречу, не сворачивая, словно могла остановить его своим телом. Зоя даже закричать не успела.
Водитель либо не увидел собаку в свете фар, либо наплевал на нее. Примерно в тридцати метрах от дома раздался жуткий удар. Тело Ухуры отлетело в сугроб.
Снег падал как ни в чем не бывало.
А водитель ехал дальше. Он затормозил у дома. Вышел. Сунул новую сигарету в свои мерзкие обветренные губки и, даже не бросив
