тогда ладно. – Он поцеловал ее в губы, затрепетавшие от поцелуя. – Вот видишь?.. – продолжал Андре внезапно охрипшим голосом – голова у него кружилась. – Господь не подарил бы нам такой любви, если бы не был уверен, что мы состаримся вместе.
– О, Андре… Может, ты и прав. Может, все так и получится.
– Конечно, все так и будет. Если бы я мог, то подарил бы тебе луну и звезды, но думаю, ты удовольствуешься лишь парочкой герцогств. А теперь… Прочь все печали! Свежий мед ждет нас! – Он чуть ли не потащил ее в сторону пасеки.
Откуда ему было знать, что через семь лет Женевьевы уже не будет в живых, а весь его мир разлетится на мелкие осколки; порвав с Богом, он повернется спиной к родителям и к Франции и поклянется, что никогда туда не вернется.
Глава 1
Март 1864 года
Константинополь, Турция
Джозеф-Жан быстро шагал по главному базару Стамбула в поисках Андре; ему, наконец, удалось получить от паши фирман – документ, который послужит им паспортом на следующие восемь месяцев пребывания в Турции (хотя об этом путешествии он с самого начала и не думал, учитывая настроение Андре).
– Пропустите, пропустите… – то и дело приговаривал Джозеф-Жан, обходя базарных торговцев, пронзительно вопивших и размахивавших руками. Один из них едва не сбил с него шляпу своим подносом с лепешками – торговец нес поднос на голове (и тут же пришлось увернуться от мальчишки, мчавшегося мимо с серебряным подносом, уставленным стаканами с чаем).
Джозеф-Жан невольно вздохнул, от этой какофонии голова у него шла кругом. Группки женщин, закутанные в покрывала, отчаянно торговались в проходах; мужчины же, скрестив ноги, сидели с кальянами на ковриках перед своими лавками, и многие из них о чем-то спорили. И важно шествовали ослы, проходившие сквозь толпу крикливых людей с красными фесками и тюрбанами на головах… Всего этого было достаточно, чтобы сбить с толку любого человека.
Джозеф-Жан осмотрелся и снова вздохнул. Нигде не видно Андре. Хотя тот наверняка должен был отправиться сюда, чтобы закупить провизию. Джозеф-Жан ненадолго задумался… Потом развернулся и, покинув базар, направился в хаммам – турецкую баню.
Уже через несколько минут, завернутый в простыню, Джозеф-Жан вслед за банщиком-турком вошел в просторный зал с куполообразным потолком. Свет серебристыми полосами падал из узких окошек, расположенных под самым потолком, и с трудом пробивал плотную стену пара, едва освещая банный зал.
Ну, а Андре… Да-да, конечно, он был здесь! Лежал на приподнятой над полом мраморной плите, а турок с роскошными усами, «прикрывавший» наготу узкой набедренной повязкой, тер жесткой рукавицей спину Андре.
– Я так и думал, что найду тебя здесь, – объявил Джозеф-Жан. – Хорошая мысль, если учесть, что нас ждет впереди. – Он начал с того, что вымылся в одной из каменных лоханей, стоявших возле стены. Потом опустился в облако пара и принялся ждать своей очереди, чтобы его помассировали.
