то уж в хармонтское-то дерьмо она вляпаться не способна.
Леденец, увидев Жужу, непроизвольно пятится. Реакция естественная, если вспомнить, что с ним давеча сделала эта девочка, с виду – особенно когда в очках – безобиднейшее существо.
– Гоблин, ты как? – интересуется моя ненаглядная.
Гоблин – это я. Ласковое семейное имя – в контру к общепринятому Питеру Пэну. У моей жены все наперекор. Даже близняшки привыкли, иногда радостно дурачатся: «Папа – гоблин, папа – гоблин!»
– Не дождетесь, – отвечаю. – Сами-то как?
– Все нормально, выжили. С подопечными там по-разному, – машет она рукой в сторону Бутылки. – «Химики» легко перенесли. «Инфразвуковикам» хуже всего, половина в коме, не знаю, чем их шарахнуло. А меня, я думала, разорвет на куски. Что это было?
– Электромагнитная буря. Зона вдруг сошла с ума.
– Да я про вообще.
– Ах про вообще… Ну, вот, Леденец допустил, это новый Лоскут появился. А потом передумал.
– Лоскут передумал появляться?
– Да нет, Леденец засомневался…
– Тут засомневаешься, – кивает она. – Ни на что не похоже… Хорошо я, блин, развлеклась! Проветрилась, блин… – Она застывает на миг, прислушиваясь к себе. – Странное чувство, Пит. На мозги что-то давит, как будто…
– Как будто – что?
– Да ну, чепуха. Не может быть.
– Последствия бури?
– Наверное, – соглашается она с сомнением.
– Пэн, я так понимаю, на сегодня испытания отменяются, – говорит Леденец, глядя в землю и стараясь не встречаться с Жужей взглядом. – Я тебе больше не нужен?
– А ч-ч-чего с-сразу от-т-т… – яростно заикается Зайка. («Отменяются», – договариваю, помогаю я ему.) Он тоже встал и отряхивает прилипшую к телу крошку. Выгибает горбом свою жутковатую спину, потом щелкает резинкой плавок. – Я ма-ма-ма-гу!
– Какие испытания, ребята? – отмахиваюсь я от них обоих. – Расслабься, Мурат. Не дури, одевайся… А ты вали, конечно, – это уже сталкеру.
Леденец с готовностью прокашливается, собираясь выйти в эфир и потребовать у шефа вводную, но Эйнштейн, оказывается, уже здесь, подошел сам.
– Малыш, – говорит он мне (ненавижу это обращение!), – надо составить карту аномалий. По всему острову. И как можно быстрей. Наташенька, ты поможешь?
Он прав, карта сейчас – самое насущное, и кроме меня с Натали, никто с этим не справится лучше и быстрей. Эйнштейн, само собой, тоже бы справился, для него, как и для нас, хармонтская хрень – родное и близкое.
Но сейчас ему не до того. Дело босса – задавить панику, восстановить охрану объекта, занять людей, оказать помощь пострадавшим аномалам. В конце концов, обеспечить всех пробниками, пока мы не сделали карту, – это тоже на нем. Кроме того, я слышал собственными ушами, как Эйнштейну доложили, что выжгло все системы, включая охранные, всю электронику
