плечами О’Грабили.
– Ты прав, – кивнул Рэндальф. – Но до чего я все-таки невежлив! Норберт, помоги-ка мне спуститься на землю.
– О, не стоит так трудиться из-за меня, – сказал О’Грабили. – Я, если честно, уже и так опаздываю.
– Ла, ла, ла, ла, ла. – Монотонные звуки, доносившиеся из свертка, стали еще громче. «Неужели никто больше этого не замечает?» – недоумевал Джо.
– Опаздываешь? – Рэндальф сочувственно поцокал языком. – Но скажи, что ты делаешь здесь, так далеко от Гоблинтауна?
– Ла-ла-ла…
– Я тоже выполнял одно важное поручение Рогатого Барона, – сказал О’Грабили, подхватывая свой уже несколько обтрепавшийся «музыкальный» сверток. – Уж он и заставил меня побегать! Я просто все углы на свете обшарил! – Торговец вздохнул и прибавил сердито: – А все из-за баронессы…
– Из-за Ингрид? – переспросил Рэндальф.
– Насколько я знаю, у Рогатого Барона только одна жена! – раздраженно сказал О’Грабили. – И ей во что бы то ни стало потребовались на окна поющие шторы! Я, например, о таких даже не слышал, но она честью клялась, что видела их в МОЕМ каталоге. А уже если Ингрид чего захочет, она это получит, будьте уверены! – Рэндальф понимающе покивал. – В общем, где я только ни бывал, но, к счастью, у меня имеются кое-какие связи… – И О’Грабили задумчиво почесал кончик носа. – В общем, мне удалось достать некую волшебную ткань… В высшей степени редкая вещь, смею заверить! И теперь я спешу в Гоблинтаун, чтобы мне поскорее сшили занавески для баронессы.
– Ла, ла, ла…
– И это ты называешь пением? – спросила Вероника. – По-моему, больше похоже на грустное мычание теленка…
– Заткнись, Вероника! – велел Рэндальф и повернулся к О’Грабили. – Кралли, дорогой, я уверен: Ингрид занавеси очень понравятся!
– Надеюсь, – пробормотал тот и поспешно раскланялся. – Я очень на это надеюсь!
Местность вокруг становилась все более каменистой и бесплодной: они приближались к Людоедским Холмам. Колючие кустарники сменились кочками жесткой колючей травы и низенькими суккулентами с толстыми листьями, перед которыми Норберту было явно не устоять.
– М-м-м, – причмокивал он, – а вот и еще один, – и резко наклонялся, чтобы сорвать очередной сочный росток и отправить его в рот. При этом он не обращал ни малейшего внимания на отчаянные крики «седоков». Каждый раз, как он наклонялся, Вероника, хлопая крыльями, взлетала в воздух, а Джо изо всех сил прижимал к себе Генри, чтобы тот не грохнулся на землю.
– До чего же я проголодался! – бормотал Норберт, брызгая слюной.
– Норберт, немедленно прекрати жрать траву! – резким тоном велел ему Рэндальф. – Ты же нас уронишь!
– Прости, господин мой, – чавкая, извинился Норберт, – но я, наверное, сто лет мармеладной травы не ел! Я уж и вкус ее забывать стал, а ведь я ее так люблю!
– Ну, по-моему, ты уже достаточно ею полакомился, – сказал Рэндальф. – Знаю я тебя! Вечно ты остановиться не в силах, особенно если любимое кушанье увидишь. Смотри в розового смердуна не превратись!
