ситуацию. Она тоже знала, что в этом кроется проблема, но ничего не могла изменить.
– Мне очень жаль, папа, поверь мне, – повторила она. – Но мне все равно нужно уехать.
Отец посмотрел на нее внимательнее, удивленный упрямым отказом. Гнев, казалось, испарился, а вместо него на лице отразились замешательство и беспокойство.
– Что с тобой случилось? Я тебя еще никогда такой не видел. У тебя все в порядке?
Это была именно та часть разговора, которой так боялась Зои. Она не могла ему рассказать о своем состоянии. Ему и без того тяжело придется, когда все кончится, и возможно, он и ее потеряет. Но какое-то обоснование она должна для него придумать.
– Я так устала, пап. Я работала слишком много в последнее время, а потом еще это состояние мамы… Я просто больше не могу.
Последним словам Зои придала особый акцент и с ужасом осознала, что это правда. На глаза навернулись слезы, она быстро зажмурилась. Но отец все заметил. Он испуганно взял дочь за руку.
– Я этого не осознавал. Ты… ты никогда мне не говорила.
«Нет, – подумала Зои, – я никогда ничего не говорила. По крайней мере такого – уж точно». Обычно она беседовала с отцом о строительных проектах и расчетах, а не о том, что касалось их отношений. Так уж у них повелось. И все шло хорошо – до последнего времени.
Он вздохнул.
– И куда же ты хочешь поехать?
– Я еще точно не знаю. Решу это экспромтом.
Зои считала, что врать отцу нельзя. Но если бы он узнал, что она хочет отправиться в Пендерак, то по-настоящему разбушевался бы. Все, что было связано с этим местом, до сих пор действовало на Джорджа, как красная тряпка на быка. Он не поймет желания Зои вернуться туда. Не говоря уж о том, что она собиралась поселиться у Галлахеров.
– Ага, – произнес отец.
На какой-то миг Зои показалось, что его не удовлетворил ее ответ. Но он оставил эту тему, возможно осознав, что дочь больше ничего не расскажет и не сообщит о своем плане.
– Мне отвезти тебя домой? – спросил Джордж.
Зои взглянула в окно на особняк напротив.
– Ты не хочешь ненадолго зайти к маме? Как раз удобный случай.
«Хотя бы стоило попытаться», – подумала она. Но отец лишь покачал головой. Как всегда.
– Зачем? Она меня не узнает. – В его голосе слышалась горечь.
– Ты не должен из-за этого полностью вычеркивать ее из своей жизни. Она ведь твоя жена, – напомнила ему Зои, хотя и знала, что в этом нет никакого смысла.
Он не мог смириться с болезнью Бренды, он этого никогда не умел. Была бы его воля, мать намного раньше очутилась бы в доме престарелых. Но этому помешала Зои.
Отец ничего не ответил, избегая смотреть ей в глаза, помолчал какое-то время. И затем поступил так, как делала сама Зои, когда тема ей не нравилась, – просто заговорил о другом:
– А что думает Филипп о твоих планах на отпуск?
