терпеливо проговорила Парва. – За последние четыре месяца я была похищена чудовищем из колючей проволоки, скакала во главе армии трубчатых волков и вернулась в школу посреди семестра. Есть лишь одна девушка, настолько же, как и я, заслуживающая выпивки, и я с радостью поделюсь с нею.
Она отвинтила крышку и сделала несколько глотков прямо из бутылки, прежде чем приложить ее к губам Кариного омертвевшего отражения.
Кара отпрянула:
– Но я никогда… – начала она.
Оскалившись на нее через зеркало, копия сказала:
– А я больше не ты.
Кара это знала. Она засыпала Бет осторожными вопросами, изображая праздный интерес, и выудила, сколько смогла, о зеркальной знати и их зазеркальном городе. Девушка по ту сторону стекла образовалась из нее – сложилась из ее бесконечных отражений, пойманных между двумя зеркалами, – но на этом их сосуществование закончилось.
С этого момента Кара и Парва разошлись, словно лучи преломленного света; теперь у Парвы были собственные чувства, жизнь, насчитывающая уже несколько недель с тех пор, как она впервые ступила в нечто, простиравшееся за отражением двери туалета.
Она пила вино, ела мясо и ругалась, как рядовой с геморроем. К зависти Кары, ей даже удалось устроиться на работу, хотя она и не признавалась, чем занимается.
И все же она по-прежнему была Карой: почти семнадцать лет они были одним целым. Парва перевидела все, что видела Кара, перечувствовала все, что чувствовала Кара. У нее словно бы появилась сестра, странный близнец – близнец, который понимал всё. Даже Бет было до нее далеко.
– …Хочу тебе кое-что показать, – Парва тихонечко дунула в горлышко бутылки, и текучий трубный звук отозвался в обоих туалетах. – Дай мне руку. – В зазеркальной комнате она протянула руку к отражению Кары. Кара потянулась к пустому пространству перед собой и почувствовала, как на ее коже сомкнулись теплые невидимые пальцы.
– Что ты?..
– Ц-с-с, – Парва снова полезла в сумочку.
Вытащив телефон с наушниками, она вставила один себе, а второй – в ухо Кариного отражения.
Кара услышала треск старомодного вальса и почувствовала призрачную руку на пояснице.
– Давай, – подбодрила Парва, – раз-два-три, раз-два-три!
И они растворились в скрипучей музыке.
Кара неуверенно поддерживала ритм, немного спотыкаясь, обнимая пустоту. В зеркале она видела, как ее ведет с иголочки одетая копия.
– Раз-два-три, раз-два-три – вот так.
Кара почувствовала, как ее руки поднимаются над головой, и закружилась под ними в ритме лихого гиканья Парвы. Девушка поймала себя на том, что смеется, пока они кружатся по полуразрушенному туалету, словно по бальному залу девятнадцатого века.
– Где ты этому научилась?
– Раз-два-три. На работе: меня учат всяким таким вещам, это…
– Ау! – Кара внезапно вырвалась. Она запрыгала по кругу – боль шипами впилась
