великого и от возмущения неменьшего. Однако
ничего
не вышло изо рта его,
ибо понял граф Гамильтон правоту суровую оппонента своего, коий продолжил: – Но пересилила красота ея физическая уродство ея моральное, а посему готов я взвалить на плечи свои, а точнее – на выю свою ношу сию тяжкую и сочетаться браком законным со дщерью Вашей, мистер Гамильтон, своеобразною, тем паче, что приобрёл я в полку своём кавалерийском умение, коее поможет с подобною супругою управляться. Тут нахмурился тесть будущий: – Уж не глаголешь ли ты, охальник, об умении затаскивать в постель шлюх подзаборных и кувыркаться с оными к удовольствию похабному всеобщему?! – Глаголю я лишь об умении (с богопротивною зоофилиею не связанном!) укрощать кобыл норовистых и превращать оных в лошадей дрессированных.
– Рад я, виконт любезный, что попадёт Джейн моя, от рук родительских отбившаяся, в руки надёжные! Токмо просьба нижайшая не шибко руки сии надёжные распускать. – Действовать буду не стокмо применением силы, скокмо угрозой ея применения, что в сочетании с любовию моею страстною плоды принесёт.
– В каком смысле – «плоды»? – Не токмо в детородном смысле, что само собою подразумевается, но и во смысле поддержания климата морального. – Опосля слов сих утешительных предлагаю, зять мой будущий, на «ты» перейти. – И рад бы, Ваше Сиятельство, да не могу по причине языковой, али по-научному выражаясь, лингвистической. – Хоть и владею я языком шотландским, то бишь гэльским, но диалог наш на самом что ни на есть аглицком языке происходит. – Вот именно! А на языке сем «Вы» лишь число множественное означает, ибо не принято у англичан величать единичного собеседника на «Вы» лишь в знак уважения политкорректного, будь даже визави оный душегубом али супостатом.
4. Рыжая валькирия
– … А посему заявляю торжественно, – лорд шотландский молвил, – что по мнению единогласному всего славного семейства Гамильтон подхОдите Вы, мистер Гриффит, на роль жениха Джейн прекрасной златокудрой!
– Остаётся выяснить, – лейтенант аглицкий ответствовал, – подходит ли на роль невесты моей сие чудовище моральное рыжее, ни малейшего пиетета к полу мужескому не испытывающее, ибо идеями феминистскими зловредными аки губка пропитано!
И открыл лорд шотландский рот свой от удивления великого и от возмущения неменьшего. Однако ничего не вышло изо рта его, ибо понял граф Гамильтон правоту суровую оппонента своего, коий продолжил:
– Но пересилила красота ея физическая уродство ея моральное, а посему готов я взвалить на плечи свои, а точнее – на выю свою ношу сию тяжкую и сочетаться браком законным со дщерью Вашей, мистер Гамильтон, своеобразною, тем паче, что приобрёл я в полку своём кавалерийском умение, коее поможет с подобною супругою управляться.
