так-то просто, а Светке можно доверять, да и привыкла к ней, вот только язык бы укоротить.
Довольная Светка завозилась у плиты, а Вера вернулась к себе в спальню. Раскрыла шкаф, застыла, раздумывая, что надеть. Настроение было на нуле. Как-то сразу все свалилось! Татка, дядя Витя… Сволочь! Он посмел угрожать ей! Посмел, а она что? А что она… А она ничего. Сейчас не до него, пусть остается до поры до времени. Володя будет недоволен, она обещала убрать дядю Витю… Господи, да что же за полоса такая!
Тяжелые мысли прервал колокольный перезвон мобильного телефона. Вера схватила телефон, номер показался ей незнакомым. Охваченная дурными предчувствиями, она осторожно произнесла: «Алло?»
Это был лечащий доктор Паши с радостным известием – пациент пришел в себя. Вера почувствовала дурноту. Девять месяцев в коме, она уже не верила, что он очнется, она привыкла к мысли, что так и будет и ситуация навечно останется в подвешенном состоянии. Ей стало страшно. Она спросила: «Как он?», подразумевая, что у него с головой. В хорошей физической форме, бодро ответил доктор, правда, память пока не вернулась, но есть надежда… даже уверенность, что все будет хорошо. Нужны положительные эмоции, возможно, это поможет вернуть память. Никогда не знаешь, что послужит толчком, сказал доктор, и в голосе его звучали преувеличенно радостные нотки. Вера представила себе его лицо – ухмыляющееся, ироническое, злорадное! Одернула себя: прекратить истерику! Он действительно рад, он прятал глаза, он не знал, как вести себя с ней, зато теперь триумф! Паша очнулся, находится в прекрасной физической форме, правда, ничего не помнит. Вернее, не соображает. По причине сбитых поведенческих стереотипов и полной потери памяти.
Овощ. Растение. Идиот.
И самое отвратительное, что нужно забрать его из больницы! Если к нему вернется память, то пусть это случится дома.
Вера отшвырнула мобильник, закрыла лицо руками и зарыдала…
Глава 10. Эрик
Предмет упадет таким образом чтобы нанести больший ущерб.
– Э-э-э-ва! – вдруг невнятно выговорил Митрич, смотря поверх их голов, протянув туда же руку, тыча пальцем. Выражение лица у него было самое странное. – Гос-с-споди! Что это?
Монах и Добродеев обернулись. Посреди полутемного зала неподвижно стояло необычное существо – длинное, тонкое, изломанное, с длинными волосами, в черной одежде. Похожее на богомола.
– Что это? – повторил Митрич.
– По-моему, это наш Эрик, – сказал Добродеев, присмотревшись.
– Эрик? Твой знакомый?
– Наш с Монахом. Однажды он его чуть не убил.
– Кто кого? – не понял Митрич.
– Эрик Монаха! – Добродеев хихикнул[4].
– Он убийца? – поразился Митрич, рассматривая фигуру в центре зала. – Отравил?
– В каком-то смысле. Почему ты решил, что отравил?
Монах покачал головой, диалог этих двух приобретал сюрреалистический
См. роман И. Бачинской «Маятник судьбы».
