отпор жертву. То есть сменил прямолинейную тактику на более коварную и осторожную. И когда я, поднявшись с земли, снова хотел взять Урагана на мушку, тот успел скрыться в густых прибрежных кустах.
Свежих следов, примявших траву, в ней не наблюдалось. Не иначе, противник удрал от меня по тропинке, которую мы протоптали, когда ходили в кусты по нужде. Но расстреливать их наугад являлось бессмысленно – Сашки там уже явно не было. Он мог улизнуть оттуда под прикрытием зарослей куда угодно, и ни один сучок не хрустнул бы при этом у него под ботинком.
Мог ли он теперь оставить меня в покое? Да, если я прямо сейчас прыгну в джип и, ударив по газам, умчусь прочь, подальше от этого места. Память у зомби короткая, как ствол ружейного обреза. Они быстро забывают тех, кому повезло от них убежать, и преследуют несостоявшихся жертв лишь до тех пор, пока те не скроются с их глаз. А за оставшимися вещами можно вернуться позже – когда Сашка успокоится и, всецело подчинившись Зову, уйдет отсюда в направлении Москвы.
Ураган являлся тем редким копателем, которого я был готов пощадить, пусть даже он мог натворить немало бед на пути к Котловану. Но лучше я скажу его жене и сыновьям, что он остался жив – хотя бы в таком плачевном виде, – нежели сообщу им куда более трагичную новость. Миллионы людей, чьих близких постигла та же беда, продолжают верить, что однажды Зов умолкнет, и все копатели, очнувшись от наваждения, вернутся домой, к своим семьям. И это в любом случае куда лучше, чем жить вообще безо всякой надежды. Вот и пусть Сашкины родные надеются на чудо, а не уподобляются мне – человеку, знающему, что никакие чудеса уже не вернут ему то, что он когда-то потерял.
Я похлопал себя по карманам, ища ключи от зажигания. Как назло, они остались в куртке, которую я бросил возле костра, когда пошел мыть посуду. Что ж, деваться некуда: без ключей Большого Вождя не завести, а значит, хочешь не хочешь придется за ними вернуться.
Суматошно оглядевшись и не обнаружив подкрадывающегося ко мне двуногого хищника, я подбежал к костру, схватил валявшуюся на земле куртку и сей же миг рванул обратно к машине.
Вне всяких сомнений, моя беготня была замечена прячущимся в кустах Сашкой. Но револьвер, который я все время держал на виду, должен был отвадить его от нападения. Хорошо, что замыкание в мозгах Урагана не убило в нем страх нарваться на пулю. А судя по тому, как шустро он от меня скрылся, можно было предположить, что у меня получится отпугнуть его повторно. Если не демонстрацией взведенного Бедлама, так выстрелом в воздух.
Перебросив револьвер в левую руку, правой я вытащил ключи из кармана куртки и вставил их в замок зажигания. Сам я при этом поостерегся садиться за руль и остался снаружи. Пока «Гранд Чероки» не будет готов тронуться с места, я должен быть ежесекундно готов к отражению атаки, с какой бы стороны она ни последовала. А при стрельбе с водительского сиденья мой сектор обстрела заметно сужался. Да и решетить джип изнутри пулями тоже не хотелось.
Двигатель
