благодарности я, ибо не под плётку лезла, а лишь на плаху. Догадывалась, что не позволит мать моя крепостническая пороть особу Сиятельную! И кто же просветил тебя, что занимая очередь на плаху, ни единого слова ложного не сказала я?
(Читатели, считающие иначе, могут вернуться к месту экзекуторскому, то бишь не токмо ко плахе, но и к тому месту в тексте, где про нея писано.)
– Маменька моя мудрая.
– И она же научила тебя так глаголить признание вины своей, что так же ни единого слова ложного не прозвучало?
(Читателям недоверчивым советует автор то же, что и в скобках предыдущих.)
– Она же и научила, – согласился Джордж.
– Начал ты речь свою о правдивости моей. Отсюда предположить смею, что далее планировал ты уличить меня в сокрытии факта третьего сватовства, столь же безуспешного.
– Ну да! Отвергла ты самого богатого жениха не самой богатой Шотландии, коий даже меня богаче, хоть я и не шотландец!
– Не скрою, были у меня трудности материальные, но теперича оне позади, благодаря бабушке твоей щедрой и работодателю парижскому узкоглазому. Но в тот момент, когда отказала я Николеньке (коий аки жених куда привлекательней двух ранееуказанных конкурентов!), положение моё было отнюдь не радостным.
– И кто же твой избранник, о любви твоей не ведающей, ради коего ты Николеньку (несмотря на трудности свои материальные) «продинамила»?
– Попытайся угадать со третьего раза.
– Попытаюсь. И именно со третьего раза! … Король Франции Людовик 15-й?
– Нет. Сей балбес не в моём вкусе.
– Джонатан Свифт?
– Увы! Сей писатель гениальный в моём вкусе, но токмо аки писатель, а вовсе не аки жених. И не токмо, ибо лик его не вызывает трепета сердечного, но и по той причине, что характер его (аки и у всех гениев!) оставляет желать лучшего! Итак – последняя третья попытка.
– Тогда остаётся, аки принято изъясняться, «твой покорный слуга»!
– Формально ответ сей неточен, ибо маменька не считала тебя покорным, а я не считала слугой!
– А коли не придираться к формальностям сим?
– То ответ таков, каковой ты слышать желаешь. Коли люба я тебе, то твоя навек, то бишь до кончины одного из нас, даже коли таковая ранее века наступит! А коли не люба, то ждёт меня участь незавидная.
– В виде утопления али под колёса экипажа бросания?
– В виде брака с нелюбимым, но любящим шотландцем богатейшим! Во браке обязательно, дабы влюблён был хоть кто-то один. А дабы оба сразу – не обязательно, … хотя и желательно!
– И ты будешь ему жизнь нелюбовью своею отравлять?! И изменять направо и налево?!
– Изменять, Ваше Сиятельство, можно токмо налево, даже коли путь при сем лежит направо!
Но для меня сие недопустимо!… Я могу быть свободной?
– Ты не можешь быть свободной! – воскликнул
