я, стаскивая сапоги.
– Мы с Хейфец поспорили, – прыгала Машка, – и с Ксюшей тоже. Сашка говорила, что Деня на второй минуте сломается, Ксюша уверяла – пять продержится, а я ставила на семь. Но то, что он клюнет на морскую свинку с ластами, никто не предполагал. Вау, мы его классно разыграли.
– Чей ты ему адрес подсунула? – поинтересовалась я, разыскивая свои домашние тапочки.
– Такого ящика нет, – хихикнула Маня, – но сейчас открою его!
Выпалив последнюю фразу, Манюня унеслась в глубь дома, а я начала усиленно рыться в шкафу, пытаясь обнаружить свои тапки, но симпатичные розовые велюровые шлепки, купленные всего несколько дней тому назад, исчезли.
Я тяжело вздохнула, влезла в старые, потерявшие всякий вид чувяки и пошла в столовую; интересно, кто из домашних присвоил себе мою обновку?
Руки толкнули дубовую дверь, перед глазами открылась комната, уютно освещенная торшерами. За длинным столом сидели Зайка, Кеша и неизвестная мне пара: мужчина не первой свежести и женщина без возраста – так безупречно выглядевшей даме можно было дать и тридцать, и сорок лет.
Думая, что дети привели к ужину незнакомых мне приятелей, я заулыбалась.
– Добрый вечер!
– А вот и наша Даша, – подскочила Ольга. – Садись скорей, чай, кофе? Ирка, принеси мясо, Дашута явно проголодалась!
Выражение полнейшего счастья, осветившее лицо Заюшки при моем появлении, очень удивило меня, и я стала улыбаться еще шире. Ох, что-то не так!
– Разреши тебе представить наших дорогих гостей, – суетилась и щебетала Зайка. – Мадлен Кудо, надеюсь, слышала это имя?
– Ну как же, – старательно закивала я, – сто раз!
Дама без возраста оскалилась, изобразив улыбку, при этом обнажились идеально сделанные зубы. Во мне нарастало раздражение: тонкими, изящными пальчиками с художественно сделанным маникюром Мадлен сжимала мою любимую чашку – фарфоровый бокал, украшенный фотографией Хучика. Так, теперь, похоже, понятно, кому достались новые тапки Дашутки!
Чтобы проверить правильность догадки, я локтем смахнула со стола салфетку, нагнулась и оглядела пейзаж под столом. Так и есть, ножки гостьи обуты в удобные, велюровые, розовые пантуфли.
Я выпрямилась и с возмущением глянула на Зайку – тапочки куплю новые, этих не жаль, не успела к ним привыкнуть, но кружка! Ведь это – святое! Ну зачем ее дали гостье?
– Рада знакомству, – прочирикала Мадлен, – разрешите, сама представлю сына – Вадик.
Лысый дядечка весьма плотного телосложения вскочил на ноги и поклонился. Я разинула рот. Сколько же лет этой бабе, если упитанный субъект ее сынишка?
Словно прочитав мои мысли, Мадлен улыбнулась.
– Ценю вашу деликатность, – нежно пропела она, – но вижу, мое имя ни о чем вам не говорит!
– Извините, если обидела, – кивнула я, – ей-богу, не хотела, просто очень голова болит!
Мадлен уставилась на Зайку.
– Вот видите, что я вам говорила?
– Нет, нет, – завиляла хвостом Ольга, – все замечательно, комнаты
