в исписанный листок, – от имени моего императора предлагаю вам как можно быстрее и в кратчайший срок заключить договор о дружбе и торговле между нашими великими державами».
Письмо предводителя иноземцев отличается гораздо более прямолинейным и напористым характером. В вежливых словах и выражениях адмирала Кеяка сквозит плохо скрытая угроза. В конце письма предводитель иноземцев едва ли не открытым текстом заявил: либо Тассунара и Стирия будут дружить и торговать, либо враждовать и воевать. Третьего варианта не будет.
– Это всё, – переводчик низко поклонился.
Письма императора Стирии и адмирала Кеяка, а так же листы с их переводами простолюдин-переводчик положил перед Буншаном Изобом и поспешил удалиться. Придворные самураи прекрасно расслышали послание императора Стирии. Хотя и так было ясно, что именно тот собирается предложить. Настало время для прений.
– Уважаемые члены Большого совета, – император обвёл самураев пристальным взглядом, – кто выступит первым?
Ну, конечно же. Кто же ещё? Буншан Изоб загнал обратно в грудь тяжкий вздох сожаления. Первым, с плохо скрытой поспешностью, рукояткой вверх поднял катану Блюл Пшенот, сёгун, военачальник личной армии императора.
– Я предлагаю дать иноземцам решительный отпор, – густым голосом проповедника загрохотал Блюл Пшенот. – Тем, кто забыл, я напомню: самурай всегда готов к войне. Война является целью жизни самурая. Каждый самурай всегда, в любой момент, в любом месте должен быть готов сложить голову за императора и Тассунару.
Многие, чересчур многие придворные самураи одобрительно зашумели. Буншан Изоб отвёл глаза. Едва сёгун умолк, как катану рукояткой вверх поднял Ивлат Ачиан, даймё домена Кирдан. Император кивнул в знак позволения.
– Дабы пресечь на корню пересуды и непонимание, – звонко, словно глашатай на площади, заговорил Ивлат Ачиан, – я заранее заявляю и напоминаю, что я целиком и полностью поддерживаю мудрые заветы наших предков. Я прекрасно понимаю и осознаю, какие блага приносит Тассунаре самоизоляция от внешнего мира. Благодаря заветам нашим мудрых предков наша великая страна защищена от дурных влияний извне. Но!
Последнее слово Ивлат Ачиан резко выкрикнул, словно долбанул кувалдой по пустой бочке из-под сакэ.
– Проклятые иноземцы не оставят нас в покое!
Недовольного гудения не последовало. Участники Большого совета сидят тихо и смотрят на Ивлата Ачиана кто с пониманием, кто с немым осуждением.
– Тем, кто забыл, я напомню: – голос даймё домена Кирдан зазвенел натянутой струной, – всего два года назад благородные гунсарцы на том берегу моря Окмара все как один поднялись против проклятых фатрийцев, которые заполонили страну ядовитым опиумом, разорили и довели до нищеты многих благородных. И чем всё это закончилось?
Вопрос риторический, Буншан Изоб понурил
