сейчас он проснулся от теплого дурмана. И только сейчас он понял, что был далеко не прав. Но ворота уже запреты. А значит, исправить неправоту выйдет не скоро.
– Ты что, думаешь, он странный? Мне тоже так показалось. Может синдром Дауна? – Задумчиво произнес Леха.
– Да это у меня по ходу синдром Дауна. На кой черт я полез в эту помойку.
– Ну, ты же сам говорил, что не Ванга.
– Эх, чувак. Лучше бы я был Вангой.
Сокрушенный Эд ощущал, как его внутренности кто-то плавно наматывает на маховик. Опустошение убивало его нервы, вгоняя сознание в темное море депрессии.
Еще какое-то время парни обдумывали ситуацию. Они рассматривали варианты по перелезанию через ограду. Но она была высокой и увенчанной разного рода острыми элементами.
А из-за бурной растительности сложно было понять, насколько далеко она длится. И есть ли вообще здесь проходы и лазейки.
С одной стороны, они определенно должны быть в большом изобилии. Но с другой стороны, эти ворота не должны были закрываться. А уж тем более здесь не должно было быть никаких сторожей. Так что уже даже самые очевидные вещи не казались такими уж правильными и понятными.
Поэтому решено было пойти вглубь кладбища. Ведь, по словам Лехи, второй выход там точно найдется.
И руководствуясь такой наскоро состряпанной теорией, молодые люди пошли в противоположную сторону от ворот, надеясь как можно скорее оказаться снаружи.
– Да не парься ты так. Здесь по любому сзади ничего нет. В воинских частях и то дырки в заборах. А это погост какой-то заброшенный. Не вини себя, брат. Щас пятнадцать минут, и выскочим, – говорил Леха, чувствуя моральную подавленность своего товарища.
– Ну да, ну да. Прости. Я загоняюсь что-то, – отвечал Эд, пытаясь гнать от себя холодное предчувствие, которое терзало его, представая в образе сторожа без лица.
Глава 3
Большая аудитория в Государственном Университете была до отказа заполнена людьми. Многие студенты пришли сюда сами, а многих из них «согнали» исключительно для «массовки» после нескольких пар.
При этом и те и другие бурно разговаривали, выражая свое восхищение или напротив возмущение происходящим.
Надо сказать, что это была самая настоящая аудитория для лекций. Именно такие аудитории можно увидеть в фильмах и книгах. Здесь были огромные лавки, которые стремились вверх по принципу амфитеатра.
Высокая кафедра и большая доска еще сильнее дополняли помещение в плане солидности. При этом доска уже давно не была доской в полной мере.
Это было скорее интерактивное полотно, на котором можно было писать специальными сенсорными фломастерами.
Несмотря на легкую прохладу на улице, окна в помещении были открыты. Так как из-за плотного народного потока здесь было жарко.
– И на кой черт нас только сюда запёрли? – Заявил один студент плотного телосложения в спортивной
