ты не вольна.Но можешь мне поверить, по всему видно,
Что тебя не тронет война.
Знать, что будет завтра – много ль в том толка!
Думай о сегодняшнем дне.
Я ж, хотя и знаю, но скажу только,
Что меня убьют на войне…[10]
До штаб-квартиры «Белого орла» в доме на Семёновской набережной капитан ФСБ Владимир Фокин добрался на «леваке». У самого дома он высаживаться, разумеется, не стал, а попросил довезти его до станции метро «Электротехническая», где и вышел. Там он прогулялся вдоль ряда торговых палаток, съел «ход-дог», купил свежий номер «Московского комсомольца», быстро, на ходу, просмотрел газету, после чего выбросил её в мусорный бак. Потом Фокин зашёл в павильон станции, приобрёл за четыре рубля одноразовую проездную карточку, сунул её в щель турникета, спустился на эскалаторе вниз, сел на поезд в сторону Кольцевой линии, проехал четыре остановки, вылез на «Смоленской», перешёл платформу и вернулся назад. Всё это время капитан украдкой разглядывал окружающих его людей, запоминая их лица. При этом он перебирал в голове картотеку, в которой были собраны приметы всех, когда-либо виденных им людей. Знакомых пока не наблюдалось. Повторяющихся лиц тоже.
Сложный маршрут капитана основывался на следующем соображении, сформулированном Фокиным за годы службы в «наружном наблюдении». Координатор «наружки», если такая «ведёт» сейчас Фокина, может располагать довольно широкой сетью агентов – настолько широкой, чтобы менять «топтунов» на каждой станции метро из тех, которые проезжает объект наблюдения. Однако и его, координатора, возможности ограничены; в конце концов он – не Господь Бог, чтобы просчитать все возможные варианты, а значит, будет действовать по проверенной схеме, то есть снимать агентуру с менее напряжённых участков и переводить её на более напряжённые. И первым местом, откуда он уберёт всех, будет, конечно же, отправной пункт – станция метро «Электротехническая». Согласно теории разведки, вернуться в ту же точку, откуда начал движение, мог или полный идиот, или профессионал высочайшего класса. Владимир Фокин надеялся, что мифический координатор не считает его ни тем, ни другим.
Во второй раз за сегодня добравшись до «Электротехнической», Фокин сделал ещё один финт – сменил внешность. Ввинчиваясь в толпу у самого эскалатора, он сдёрнул приметное белое кашне, накинутое поверх пальто, на самом пальто расстегнул все пуговицы, из кармана вытащил глубокий полиэтиленовый пакет, в который спрятал кашне и кейс. Покончив с внешними атрибутами, он занялся лицом, а именно: сдвинул шляпу на затылок, одновременно подогнув её мягкие фетровые поля, и нацепил заранее припасённые очки в массивной оправе. В результате этой метаморфозы из станции метро «Электротехническая» вышел совершенно другой человек – расхристанный и слегка пьяненький интеллигент, который даже привлёк на мгновение внимание двух патрульных милиционеров, но поскольку по всем приметам выглядел этот интеллигент гражданином с московской пропиской и с достатком ниже среднего, патрульные подумали и решили не связываться.
Пошатываясь, Фокин
Стихи Михаила Щербакова.
