чтобы никто не наступил на тень их господина, Арахон шел неспешно, заполняя пространство тяжелым ароматом черного трубочного табака, высокой фигурой и длинным дырявым плащом.
Увидев друзей, он двинулся в их сторону, и уже спустя миг они сидели за столом втроем, а Камина принес еще один стакан.
– Ты слыхал о Хольбранвере? – начал Д’Ларно, который весьма охотно рассказал бы всю историю с самого начала.
Однако Камина прервал его жестом, обеспокоенный мрачной физиономией фехтовальщика.
– Что с тобой, Арахон? Я послал за тобой парня, но тот целый день не мог тебя отыскать. Лишь поговорил со вдовой Родрихой, а та сказала, что утром ты оставил под ее дверьми одежду, пропитанную кровью.
– Последняя работа закончилась нехорошо.
– Эта последняя работа была для Аркузона?
– Да.
– Всесильный Свете! Так это ты его…
– Да.
Кто-то в глубине зала внезапно шевельнулся, но троица друзей была слишком занята собою, чтобы это услышать.
– Так где ты сейчас был?
– А как ты думаешь? – И’Барратора снял перчатку и потянулся за стаканом. – У Иоранды. Принес ей немного золота.
– Снова? – засмеялся Д’Ларно. – Что за дурак ходит к женщине, которая однажды уже чуть не прострелила ему кишки? Ждешь, пока она передумает и попытается вторично?
Камина отвесил художнику подзатыльник, а потом произнес:
– Арахон. Я знаю, что это не лучший момент, но ты мне нужен. Есть для тебя работа.
– Я работу не ищу, – проворчал И’Барратора.
– А если это услуга для друга?
– Нет, если прольется кровь. Хватит с меня и того, что было намедни.
В этот момент Камина сделал нечто, чего никто не ожидал. Схватил фехтовальщика за руку и произнес срывающимся голосом:
– Молю, Арахон. Это дело жизни и смерти. Не оставляй меня с этим одного.
И’Барратора и Д’Ларно онемели, поскольку печатник редко позволял себе такие эмоции.
– Скажи-ка, в чем дело, – и тогда подумаем, – отозвался наконец Арахон.
– Некоторое время назад некто прислал мне рукопись мемуаров. Аноним, но наверняка занимающий высокое положение при дворе, поскольку обладает пером опытного дипломата и описывает эпизоды войны как непосредственный свидетель, в том числе первые шаги Герменеза, тогда еще дофина, и совещания у старого короля. Много пишет о противостоянии разных групп во время переговоров, ну и немного о делах послевоенных. О том, как Ламмонды устроили заговор против партии Черного Князя, как склонили его жену, чтобы та выдала его на смерть. И кое-что еще говорит об Андреосе. Много грязных вещей.
– Боишься – не печатай, – И’Барратора пожал плечами. – Я хотел бы тебе помочь, но от гнева эклезиарха я защитить тебя не сумею, особенно если он пришлет к тебе людей Закона.
– Дай мне доворить. Дело в том,
