от этого райского островочка останется одна голая плешь. Мориц из дупла прогорланил в ответ ему:
– Женераль! Прошу десять дней… для размышлений.
– Сорок восемь часов… не более! – отвечал Ласси.
Капитуляция была неизбежна. Мориц наказал Бовэ хранить, как святыню, шкатулку с избирательным актом ландтага:
– На старости лет мне будет приятно почитать о себе, что я все-таки был, черт побери, герцогом курляндским…
– Что вы задумали, граф? – встревожился Бовэ.
– Я не желаю, чтобы люди, служившие мне, валялись в лужах крови. Пусть сдаются на милость победителя. Но меня среди пленных генерал Ласси не отыщет…
Он собрал свой отряд и, как хороший товарищ, простился с каждым. Потом легко запрыгнул в седло, взбодрив лошадь.
– Не надо мне перезрелой герцогини Анны, не нуждаюсь и в игривости цесаревны Елизаветы – меня давно ждет несравненная Андриенна Лекуврер, самая прекрасная женщина Парижа!
С такими словами он разогнал лошадь галопом, и – в ослепительных каскадах брызг – она обрушилась в озеро, поплыв к берегу, напряженно вытянув уши… Благополучно прибыв в Париж, граф Мориц Саксонский с удивлением узнал, что его могучий соперник князь Меншиков пал с высоты своего надменного величия и сам оказался в «очень отдаленной стране», где, наверное, мог бы встретить и Морица, если бы не ловкость Морица, если бы не его выносливая лошадь…
Вольтер был сердечным другом Андриенны Лекуврер, потому он и стал большим другом Морица Саксонского. Они оба любили эту женщину, но каждый обожал ее по-своему. К несчастью, летом 1729 года в Морица серьезно влюбилась герцогиня Бульонская, очень распутная женщина, и далее началась криминальная история, тайна которой до сих пор не раскрыта.
Андриенна, как женщина, никак не могла мириться с появлением соперницы, пусть даже очень знатной и богатой, а Париж знал о новой страсти Бульонской, с интересом наблюдая за схваткою двух «тигриц» из-за Морица Саксонского. Победила все-таки Андриенна, которая в расиновской «Федре», ведя заглавную роль, вдруг – в полной тишине театрального зала – обратилась к ложе, где восседала ее соперница:
Я не из женщин тех, беспечных в преступленьях,
Что, гнусность совершить готовые всегда,
Умеют не краснеть от тяжкого стыда…
Все зрители поняли намек Андриенны, и в грохоте аплодисментов герцогиня Бульонская покинула театр, провожаемая шиканьем и свистом. Андриенна была болезненной, а вскоре ей предложили загадочные таблетки, одна из которых издавала подозрительный запах. Это обнаружил сам Мориц.
– Ни в коем случае не принимай их, – велел он актрисе. – Я пошлю эти таблетки на анализ химику Этьену Жоффруа…
Жоффруа испытал их на своей собаке, ибо в те времена такой «химический» способ был самым верным, но собака осталась жива. Зато неожиданно скончалась Андриенна Лекуврер. Она умерла
