и стал колдовать над картой.
– Ми… ми… минуточку!
В моменты опасности штурман начинал заикаться.
– Что?!!!
– Се… се… секундочку!
Лишний раз убедившись в том, что время категория философская и непредсказуемая, Лукичев, не дожидаясь, когда штурман выдавит из себя что-нибудь информативное, скомандовал рулевому:
– Право руля, курс 198 градусов!
Два часа пролетели незаметно, слева за кормой остался Кыз Кулеси, теперь можно и расслабиться. Штурман красивым почерком записал в судовой журнал: «11.47 Прошли траверз маяка Кадыкей, вышли в Мраморное море».
Замполит, расписанный по тревоге на ходовом мостике, как и положено комиссару, находился рядом с командиром, плотно втиснувшись между командирским креслом и радиолокационной станцией. Был он глубоко немолод и убежден в том, что человек живет десять лет – семь лет до школы и три года на пенсии. Уверенно вступив в трехлетний период, зам себя берег. Пламенным борцом за дело коммунизма его нельзя было назвать даже с натяжкой. В атаку за собой он, конечно, никого бы не повел, а с культпросветработой справлялся. Учитывая специфику гидрографии, человек был на своем месте.
Дали отбой судовой тревоге, заглушили правый двигатель и на самом малом ходу шли, чтоб утром быть у входа в пролив Дарданеллы.
Командир уютно умостился в кресле и по привычке прокручивал в голове проход пролива. Достал из кармана длинный наборный мундштук, закурил и обратился к заму:
– Слушай, Николай Антоныч, достал уже меня наш штурман. Надо что-то с этим делать.
Вопрос был непростой, Андреев был членом КПСС, общественником, хорошим семьянином и вдобавок не пил. Такого просто так не уберешь, тут думать надо.
Зам неуверенно предложил:
– Может, нам его по партийной линии двинуть?
Зам был родом из Горького и нещадно окал, да так, что ему позавидовали бы даже вологодские.
– Да брось, Антоныч, он же совсем тупой!
Зам поскреб пятерней затылок.
– Ну тогда только по профсоюзной.
Эс-Сувейс
Бежит времечко, и судно бежит. Позади осталось Черное море, турецкие проливы, Эгейское и Средиземное моря. Впереди Суэцкий канал.
За ужином командир ворчал на начальника экспедиции:
– Займи ты уже чем-нибудь своих подчиненных. Ни черта не делают, только жрут и подушки давят. На проходе Суэца чтоб ни одной живой души на палубе не видел. Хоть в трюм их прячь.
– Да ладно тебе, ты же знаешь, у них вся работа впереди.
– Да хоть впереди, хоть сзади, если работы нет, дай команду своим политрабочим, пусть проводят политзанятия с политинформациями. Если не в состоянии ты, нашего зама попроси, он не откажет.
Лукичев повернулся к заму:
– Как, Николай Антоныч, поучишь молодежь?
– А чего нет? И
