люди!
Женщина резко развернулась к ней, и она увидела полные ужаса глаза, такие знакомые и такие близкие…
– …Игорь?… – прошептала она и только теперь поняла, что белокурые волосы – это ее парик, купленный на маскараде в Италии, а красное белье – одна из попыток почти годовалой давности для того, чтобы совратить его… – Игорь, что же это?…
…Если бы он засмеялся или изобразил что-нибудь… Если бы он хоть что-нибудь наврал про какой-то сюрприз или маскарад… Если бы он, хотя бы, просто улыбнулся… Она бы, конечно, не поверила, только потому, что видела уже его глаза… Но она бы тогда смогла подыграть, свести все к шутке, созорничать…
…Но он с таким отчаянием смотрел на нее и ждал. Приговора. Упреков. Высказываний в лицо всего, что она думает… Насмешек, презрения и оскорблений…
Конечно, в первую минуту именно это и вертелось у неё на языке – что-то такое издевательское… за все то, что она вытерпела! За все то, что она передумала про себя – и что недостаточно красива, и что недостойна его, и что ему с ней плохо и скучно! А, оказывается, все так просто…
…Но… Нет… Она сможет… Она должна. В конце концов, он же не виноват! Это просто болезнь и сейчас ближе нее у него нет никого на свете. Она просто должна помочь… И она сможет…
– Игорь, солнце, а я тебе пирог принесла от мамы… – улыбнулась она и подошла к нему. – Твой любимый, с вишней!
Он, все также страшно смотря на нее, стоял и молчал, а она подошла совсем близко и, обняв его, сказала на ухо:
– Слушай, а ты такой хорошенький… Ножки – просто класс! Как это я раньше не замечала?
– Не надо… – прошептал он. – Только не смейся… Обругай, ударь… а лучше совсем убей… Только не смейся…
– Я не смеюсь… – она на огромных каблуках была почти одного с ним роста и, обняв его, шептала на ухо: – Почему же ты молчал? Ну, почему…
– Я… перед тем, как расписаться… и потом… Мне казалось тогда, что я победил это… Ты – сама женственность,… я думал, что все наладится… И потом, я и правда люблю тебя… Только вот не совсем так… как надо…
– Но почему же ты молчал так долго?… – она собирала все силы, что были, чтобы говорить ласково и спокойно… Если бы он, действительно, сказал это раньше! Тогда, когда еще ей было не все равно! А теперь поздно. Ничего у нее не шевелится внутри… Только жалость. Но она должна… Ведь он так много делал для нее… Кто у него теперь есть, кроме нее, кому можно все это доверить? – Игорь, все будет хорошо… Мы найдем самых лучших врачей. Еще ничего не потеряно!
"Может, это и можно вылечить… – думала она между тем про себя, – только вот мне-то это уже все равно… Но я должна сделать все, что можно… И только потом, когда он опять станет здоров, я уйду…"
– Но я не хочу… – наконец подал он голос. – Я совсем не хочу лечиться. Я хотел накопить побольше денег и стать женщиной окончательно… Операцию сделать… Не здесь, на западе… Уехать и начать новую жизнь…
– Игорь,
