я не стала озвучивать эти мысли вслух, только прошептала:
– Мы быстренько. Отвлекись ненадолго.
Беннетт подался вперед и поцеловал левую грудь.
– Не люблю отвлекаться, когда дела не доделаны…
– Ты не любишь отвлекаться, я не люблю терпеть. Как думаешь, кто из нас добьется своего?
Беннетт провел по соску языком и жадно втянул его в рот. Руки легли мне на бедра, а затем с треском стянули с меня трусики.
Не отводя от меня лукавого взгляда, он облизал и вторую грудь, а пальцы в это время шарили между ног.
– Похоже, моя будущая женушка, будет по-твоему, с приглашениями я разберусь ночью, когда ты уснешь.
Зарывшись руками ему в волосы, я прошептала:
– Не забудь о мешочках с конфетами.
– Не забуду, малыш, – тихо усмехнулся он.
И я снова почувствовало словно теплый порыв летнего ветра: я люблю его, люблю безумно. Всего целиком. Люблю, как горят его глаза, когда он смотрит на меня вот так, а я в тоже время думаю:
Во-первых, это я настаивала на шикарной церемонии.
Во-вторых, это я уверяла, что надо пригласить на свадьбу всю нашу родню даже с самых отдаленных уголков планеты.
В-третьих, мне больше никогда не выпадет шанс покрасоваться в свадебном платье на пляже Коронадо.
Однако вместо того, чтобы укорить меня: что это он проделал большую часть работы и что я, несмотря на все свое нытье, не буду довольна скомканной церемонией в Лас-Вегасе, – Беннетт встал и направился в спальню.
– Ладно, потом. Это последняя ночь, когда мы трахаемся до свадьбы.
Меня так завело это «трахаться», что последнюю часть фразы я осознала, лишь когда Беннетт исчез в темном коридоре.
Когда я добралась до спальни, Беннетт уже раздевался. Он расстегнул ремень, стащил штаны вместе с боксерами и собрался было снять футболку, но вдруг замер, молча уставившись на меня – снять или оставить? Я кивнула, и футболка полетела в общую кучу одежды. Беннетт подошел к кровати и лег на спину.
– Иди сюда, – тихо прорычал он.
Я сделала шаг, однако близко подходить не стала.
– Ты сказал, это последняя ночь, когда мы трахаемся до свадьбы… Ты имел в виду, что дальше секс будет только днем?
– Нет, – усмехнулся он. – Я имел в виду, что после сегодняшней ночи намерен воздерживаться.
В груди шевельнулось незнакомое прежде чувство паники. Я забралась на постель и стала покрывать поцелуями грудь Беннетта.
– «Воздерживаться», значит? Странно, по-твоему, секса у нас не будет до самой субботы?
– Именно так.
Сильные пальцы зарылись мне в волосы и потянули ниже, туда, где наготове подрагивал твердый изогнутый член.
Я замерла на полпути, не замечая, как Беннетт терпеливо выгибает бедра.
– То есть?
– Черт побери, Хлоя, хватит дразниться, возьми мой член
