что? Кому от этого плохо? – Она широко раскрыла глаза, и стал виден клей на накладных ресницах. – Нам плохо! И Иисусу! Потому что неправильно.
Она произнесла последнее слово негромко и нежно, как воспитательница в детском саду. Я попыталась представить, каково работать в мужском клубе, входить нагишом в комнату, битком набитую мужчинами.
Старр сунула голову в розовое платье-стрейч.
– Вирус пожирает человека изнутри и заражает все вокруг. Скорее бы ты послушала его проповедь! – Хмуро поглядела на свое отражение, повернулась спиной – платье было тесновато и задиралось. – Нет, тебе больше пойдет.
Протянула мне. Оно пахло ее тяжелыми духами, «Обсешн». Когда я разделась, Старр внимательно оглядела мое тело, словно примериваясь, купить или нет. Мое белье истерлось до дыр.
– Пора тебе носить лифчик, мисси. Слава богу, тринадцать лет! Я свой первый получила в девять. Ты же не хочешь, чтобы к тридцати они болтались до коленок?
Тринадцать?! Я потрясенно обронила с крючка ворох одежды, вспоминая прошедший год. Суд, заседания, вопросы, лекарства, соцработники… Где-то посреди всего этого мне исполнилось тринадцать. Я пересекла границу во сне, и никто не разбудил меня, чтобы шлепнуть штамп в паспорт. Тринадцать… Мысль настолько меня парализовала, что я не возразила, когда Старр захотела купить это розовое платье для церкви, два лифчика, «чтобы не болтались до коленок», упаковку трусов и еще кое-какую мелочь.
Зашли в соседний магазин за обувью. Старр сняла с витрины красные туфли на каблуках. Примерила без следка, потопала, разгладила на бедрах шорты, наклонила голову, поморщилась и поставила обратно.
– Я думала: «Кому какое дело, если я трясу сиськами у мужиков перед носом? Никого это не касается!»
– Мама, заткнись, пожалуйста! Люди смотрят!.. – прошипела Кароли.
Старр протянула мне пару розовых туфель на каблуке в тон платью. Я стала похожа на мультяшную Дейзи Дак, но Старр они понравились, и она заставила взять.
– Черт, ей кроссовки не помешали бы! – пробурчала Кароли. – У нее ничего, кроме сланцев.
Я выбрала хайкеры, надеясь, что они не очень дорогие. Старр посмотрела огорченно.
– Они… не очень тебе идут.
Змеи редко кусают выше щиколотки.
В воскресенье утром Кароли поднялась спозаранок, чем сильно меня удивила. В субботу она спала до двенадцати, а тут подхватилась в восемь и уже стояла в полной экипировке с рюкзачком за плечами.
– Ты куда?
– Как куда? Не буду же я угрохивать день на преподобного Омерзилу и его треп про кровь Агнца! – Она бросила щетку и выбежала из комнаты. – Сайонара![3]
Хлопнула сетчатая дверь.
Приняв к сведению слова Кароли, я притворилась больной. Старр просверлила меня взглядом.
– На следующей неделе никаких отговорок, мисси!
Она нарядилась в короткую белую юбку,
До свидания (
