style="font-size:15px;"> – Ты могла бы выйти замуж за иноверца, детка? – Его голос прозвучал хрипло, он был потрясен.
– Я не говорила, что выйду замуж за иноверца, папа. – Даже раздражение на ее лице не могло скрыть вспышку надежды в глазах. Иди услышала неискренность в собственных словах и заподозрила, что отец знает, что она лжет самой себе, поэтому решила сказать правду, как бы тяжело ему ни было ее услышать. – Но я бы не колеблясь вышла за него, если бы любила. На дворе 1919 год, а не Средневековье!
Эйб покачал головой, лицо его было мрачнее тучи. Оба подумали о Томе, когда она произнесла «за него»?
– Я рад, что твоей матери нет в живых и она этого не слышит. Она перевернется в могиле.
Иди уже не думала о том, чтобы щадить чувства отца, и, хотя это была первая настоящая ссора с того самого дня, когда уехал Дэниел, она отказывалась идти на попятную.
– Моя мать любила своего мужа. Почему же ты не хочешь того же самого для меня? Я не люблю Бена и никогда не полюблю. – Нужно было уйти от темы брака, Иди понимала: это змеиное гнездо, которое можно было распутывать бесконечно, и исход, скорее всего, будет плачевным. – И как ты мог отправить Тома из дома без завтрака? – добавила она, зная, что этот вопрос разозлит отца, но при этом отвлечет от мыслей о свадьбе.
Он фыркнул, видно было, что он по-настоящему рассердился.
– Этот человек выжил в окопах. Уверен, он сможет пережить одно утро без каши.
– Но ты, я смотрю, не можешь, папа, – ответила она, поворачиваясь на каблуках и чувствуя, что ее щеки горят от гнева и раздражения в сочетании с чувством вины за то, что сорвалась на отца и высказала ему все, что думает.
Неожиданно он появился у нее за спиной с пустой тарелкой.
– Дочка, человек хочет доказать, что на многое способен. Пусть докажет свою самостоятельность. – Он пожал плечами. – Хватит суетиться. Он не ребенок.
В дверь позвонили. Она в замешательстве нахмурилась, но так и не смогла побороть гнев и боль от того, что Тома явно вынудили уйти из дома, не увидевшись с ней утром. Ей нужно было так много сказать ему, и ее шестое чувство кричало, что что-то тут не так.
– Ну, кого это принесло в такую рань! – возмутилась она.
– Я знаю, кто это, – пробормотал отец и исчез до того, как она успела возразить.
Иди начала убирать со стола, гораздо более шумно, чем допустимо, но ей просто необходимо было выплеснуть свою ярость.
Иди услышала голоса, удивленно обернулась и увидела группу знакомых женщин во главе с матерью Бенджамина, Деной.
– Ч-что происходит? – Она запнулась.
– Доброе утро, Иден, дорогая, – проговорила Дена слишком бодро. – Поскольку нашей любимой Нины нет с нами, – она вежливо кивнула Эйбу, словно произнося заученные фразы, – я согласилась быть твоим опекуном на неделю перед бракосочетанием.
– Что? – непонимающе переспросила
