вряд ли способен к операциям такого масштаба, какие запланировал фюрер. Это же абсурд – расчленять группу «Юг» по двум дорогам – кавказской и сталинградской. Русские передушат их там поодиночке… Йодль, кстати, прав: стоит Жукову треснуть по Шмоленгсу, и тогда от «Блау» полетят перья.
– Что бы вы сделали на месте нашего фюрера?
– Мне хватило бы одного Сталинграда, – отвечал Гальдер. – Выйдя к Волге, я бы разом перекрыл все краны, из которых русские черпают горючее, и тогда армия Сталина умерла бы сама по себе в жестоких корчах нефтяной дистрофии…
В апреле Гитлер повидался с Муссолини и Антонеску, чтобы выкачать из Италии и Румынии новые пополнения. Он обнадеживал их в непременном успехе летнего наступления, утверждал, что у русских не осталось боевой техники.
– Сейчас они только импровизируют! Но им уже не собрать ту старую глину, из которой они сваляли своего безмозглого колосса. Что же касается помощи от союзников, то Черчилль и Рузвельт помогают Сталину в мизерных дозах, словно их паршивые «матильды» и вонючие «студебеккеры» – драгоценное лекарство для умирающего. Второго фронта в Европе не будет, и это позволяет мне в спокойной деловой обстановке приготовить для Востока еще шестьдесят новых дивизий. А скоро я буду иметь в рядах вермахта сразу девять миллионов солдат!
Муссолини очень боялся второго фронта – не в Европе, а в Африке, его рассуждения на эту тему были здравыми:
– Рузвельт может забраться в Марокко, а Черчилль нажмет от Египта, и тогда моя армия в Ливии, включая и вашу – Роммеля, треснет, как орех, раздавленный щипцами.
Гитлер рассуждал совсем неправильно:
– Если второй фронт и возникнет, то все дело кончится десантом в Норвегии, на большее Черчилль не согласится. Норвегию я беру на себя, а вы занимайтесь Мальтой. Если же эти похотливые янки сунутся в Западную Африку, я сразу оккупирую всю Францию целиком. Я не остановлюсь перед капризами Франко и буду штурмовать Гибралтар. При такой ситуации долго ли усидит Рузвельт в Касабланке?
Гитлеру явно мешал язвительный граф Чиано:
– Главное сейчас – Россия, и, кажется, она устоит, разрушив прогнозы вашего командования.
До чего же был Гитлеру противен зять Муссолини!
– Это невозможно, – взбеленился Гитлер. – Я отнял у них молибден и марганец, без которого немыслимо создание бронебойной стали. Если у меня завтра кончится каучук, я тут же заменю его синтетической «буной». А чем заменят каучук русские на своих истрепанных шинах… чем? Тряпками?
Чиано по-своему расправлялся с Гитлером:
– Боюсь, что «буна» не для русских ухабов. А Красная Армия использует добротный искусственный каучук, созданный в лабораториях своего химика Лебедева.
– Это большевистская пропаганда, Чиано!
– Да? – вроде бы удивился Чиано. – Но перед войной Рим торговался с Москвой о закупке
