людей отразили право на нечто личное – многообразное сочетание индивидуальных восприятий и разумных осмыслений. Особенности индивидуума могли свободно проявляться. О себе заявляло накопляющееся в душе человека желание – обладание окружающим миром. Осуществить его при подчинённом разуме могло только насилие. Доброе и злое.
Второе сыграло огромную роль в судьбах последующих поколений.
Человечество пыталось разгадать причины такой напасти, которая периодически становилась катастрофической. Религиозные философы объясняли зло вмешательством «нечистой силы», начавшей действовать одновременно с силой Божьей. Это ничего не могло объяснить, поскольку во всё вмешивалось светлое желание разумно понять глубины явления, ведущее к покорению окружающего мира, но ещё не имеющее сил.
Во взаимоотношениях образовавшихся наций проявилась неприязнь ко всему живому, непохожему. Даже в мелочах. Его назвали племенным. Это был очередной этап войны между растущим разумом и чувством. Ум считал, что его место – первое в поисках нового, а значит, он имеет высшее право на существование. Стало ясно, что все беды, подстерегающие человека, происходят из-за половинчатости его природы. Человек был мыслящим животным.
Невольно встает вопрос: нужен ли был разум для дальнейшей жизни человеческого существа? Он ничего сущего в ходе своего появления и первоначального развития не изменил. Не мог спасти от уничтожения представителей собственного вида и даже рода. Однако вычеркнуть его – значит зачеркнуть человека. В этом существе развились заложенные многообразные качества, и всё шире открывалась перед ним панорама неизведанного. Оно порождало множество непредугаданных извращений: себялюбие, ложь, тщеславие, лицемерие. Наконец, собственность. Это качество пытается доказать совместимость нечистого чувства и чистого разума. Ложь в соединении с правдой затрудняет взгляд на дальнейший путь человечества.
По мере такого развития стали возможны всё большие столкновения себялюбивых сил. Последующая история человечества – кровавые войны друг с другом, а также бескровные войны с собственным пороком. Добро и зло не могли достичь между собой согласия из-за неуправляемых разумом чувств и вспыхивающих страстей. Ум мог только извещать об уже случившемся.
Войны, не обращая внимания на возникшую мораль, развивали злую энергию людей. Опыт и характер народов утверждали хозяйские и рабские чувства.
Проповедники добра пошли против такого изоляционизма и основывались на спасительных законах нравственности, соединяющих человека с общим чувством ответственности. Люди стали понимать: ребёнок, живущий чистым чувством, прав, поскольку он – существо будущего не только в физическом, но и в нравственном отношении.
Гордыня уже не отдельного лица, а племен и государств, проявления боевой отваги, благородное рыцарство возводили властность в высокую норму, которая была в каждом случае односторонней и проигрывала в борьбе
