на какие шиши? – Он усмехнулся. – Были да сплыли…
– Ну, вот видите! Денег у вас нет. Где теперь жить? Чем питаться? Вы об этом подумали?
– Я всё равно буду ждать, – глухо сказал он, – буду ждать.
– У моря погоды? – Милиционер поправил фуражку. – Не дождётесь. Скоро придут осенние шторма. – Будем зимогорить.
– Послушайте, – внезапно предложил милиционер, – давайте я куплю билет? Вам далеко? Вы где живёте?
– Да там, на вершине святого…
– Нет, ну, я же вам серьёзно предлагаю.
Жадно и как-то остервенело высмолив папиросу, он пошёл по узкой затенённой улочке, где они когда-то шли вместе с женой – весёлые, влюблённые, довольные друг другом жизнью вообще. «Как же теперь без неё? – колотилось у него в мозгу, слегка одуревшем от никотина. – Как теперь?..»
Целый день он понуро слонялся у моря – в том месте, где они купались, загорали. Смотрел и смотрел на фигуры забронзовелых девчат и женщин – и ничего похожего не находил. Только чёрный баклан, приводнившийся неподалёку, напоминал того баклана, которого они в первый день увидели. Эти чёрные бакланы звались тут морскими воронами, а ворон, как говорится, он и в Африке ворон – предвестник горя. Стало быть, ворон-баклан не случайно перед ними возник в самый первый час их пребывания на море? Так он думал, сам себя терзая воспоминаниями и предположениями.
Ближе к вечеру он пошёл туда, куда теперь частенько хаживал по темноте – к фонтану, возле которого оставил жену, чтобы вдруг потерять. Фонтан большим серебряным букетом тянулся к небу – лепестки лепетали, что-то шептали ему, словно хотели что-то подсказать или рассказать. Он стоял, зажмурившись – крупные морщины продавились над переносицей – слушал слушал фонтан. Потом, спохватившись, доставал из-за пазухи фотографию, изрядно помятую, подходил то к одному, то к другому курортнику.
– Посмотрите, пожалуйста, – просил умоляющим голосом, – вы случайно не видели?
– Красивая, – говорили ему. – Нет, не видел. Нет. Такую кралю я непременно запомнил бы.
– А вы, простите…
– Ты уже спрашивал! – с неприязнью одёрнул какой-то верзила. – Прилип, как банный лист…
– Не тронь его, – шепнула женщина, идущая под руку с верзилой. – Ты что, не понял? Он же того…
Календарное лето закончилось и где-то там, в далёкой, далёкой стороне – за горами, реками и озёрами – первый оловянный утренник прижигал траву; лужи ледком одевались; деревья, объятые прохладными пожарами, широкошумно уронили всю листву. А здесь ещё тепло и даже лучше, чем летом – жара отвалилась от Юга.
– Влажность упала, дышать стало легче, – однажды он услышал от курортников.
– Легче дышать? – Он удивился, потирая ладонью под сердцем. – Вы что, издеваетесь?
Два чистых, аккуратно выбритых курортника покосились на него с недоумением – видок у него был подозрительный.
Милиция
