самооценку наук о культуре, равно как и их возможную недооценку (например, со стороны естественных наук). Сквозными в этом ключе оказываются вопросы: каких еще «поворотов» следует ожидать в рамках наук о культуре, а какие больше не поддаются интеграции этими науками? Фиксируют ли «повороты» только поверхностные явления научной моды или же они воплощают собой более стабильные исследовательские направления? Куда «поместить» их в международном ландшафте наук?
В немецких науках о культуре бросается в глаза, что о «поворотах» здесь практически всегда говорят с отсылкой к англоязычным, в особенности американским дискурсам. «Оксфордский словарь английского языка» передает все комплексное смысловое поле понятия turn, разносторонние прагматические оттенки которого слышны даже в более узком понятии исследовательского поворота.[86] В немецком же языке понятие Wende провоцирует тяжеловесные коннотации. Здесь скорее звучит финальная нота эпохального, кардинального изменения, «водораздела эпох»,[87] которая – аналогично хайдеггеровской концепции поворота как Kehre[88] – углубляет понятие «поворота». Уже только поэтому в случае культурологических поворотов имеет смысл в немецком языке сохранить английское понятие turn, примыкая к международной дискуссии. Разумеется, возникает вопрос, не существуют ли – как раз на волне возрожденной в начале ХХ века немецкоязычной традиции наук о культуре (Георг Зиммель, Эрнст Кассирер, Макс Вебер и др.)[89] – и в Германии собственные подходы к «поворотам», к которым стоило бы внимательнее приглядеться – прежде всего к «повороту», совершенному «парадигмой» памяти.[90] Однако данная книга концентрируется на важнейших «поворотах», которые, возникнув в международном контексте, по крайней мере частично вошли в немецкие науки о культуре и обрели в них свои собственные акценты.
Во французской же научной традиции, продвигающей исследования трансферов, такой трансфер теории культурных поворотов, похоже, не столь распространен. Развитие дискурсов идет там иными путями – науки о культуре,[91] или «культурные исследования» (cultural studies), во Франции не становятся предметом обсуждения, не в последнюю очередь по причине общей тенденции к дистанцированию от американских теоретических школ. После «гуманитарного поворота» вследствие структурализма[92] или же «лингвистического поворота», начатого Фердинандом де Соссюром и продолженного семиотикой Ролана Барта и Жаком Деррида, здесь меньше говорят о turns или tournants. Здесь, скорее, собственные центральные теоретические подходы проходят вдоль других дискурсивных осей, других разграничительных линий интеллектуального поля. Отчасти их можно локализовать там, где – как подчеркивает Ульрих Раульф, говоря об истории ментальностей, – «линии, следуя «поворотам», словно очерчивают круги»:[93] интертекстуальность (Юлия Кристева), ментальность / ментальная история
The Oxford English Dictionary. Vol. 18. 2nd edn. Oxford, 1989, p. 695–698.
См. словарную статью «Поворот» («Wende»): Deutsches Wörterbuch von Jacob und Wilhelm Grimm (1955). Bd. 28. München, 1984, S. 1742–1746, здесь – S. 1744; ср. также определение «поворота» в словаре Дуден: Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache. 8 Bde. 2. Aufl. Mannheim, Leipzig, Wien, Zürich, 1995. Bd. 8, S. 3895 («1. коренное изменение, перемена в сторону некоего события или развития»).
Ульрих Раульф наблюдает связь лингвистического поворота с хайдеггеровским понятием «поворот» («Kehre») и на содержательном уровне – см.:
См. также:
См.:
Во Франции культурологические подходы пришли в науку скорее через литературоведение и языкознание или же зарубежную филологию и страноведение – см.:
Ср.:
