себя в театральных или устных формах). Вполне вероятно, что этнологу в качестве аукториального рассказчика удалось таким образом что-то спасти для архива «мировой литературы», что – как, например, обычаи балийского общества – грозит исчезнуть под воздействием западной культуры.[190] С другой стороны, представление о культуре как тексте довольно легко попадает в сети культурной семиотики. Потому что оно не учитывает условия производства текстов, равно как и нетекстуализируемые избытки культурного (чувственные восприятия, звуки, запахи, голоса), а также существенные материальные компоненты культуры.
История интерпретативного поворота, таким образом, доказывает, что само понятие текста подлежит трансформации. Теоретическая программа «культуры как текста» при этом не отменяется, но насыщается растущей комплексностью и дифференцированностью понятия текста, типичного, например, для сегодняшнего литературоведения, а именно – учитывающего медиатеорию. В соответствии с этим, продолжая идеи Гирца, следует еще шире дифференцировать понятие текста – как с точки зрения его производства, рецепции и (общественного) использования, так и с учетом нарративных структур и медиапредпосылок. Ведь науки о культуре занимаются не только интерпретациями, но и процессами рецепции, опосредования и распространения через медиа. С таким понятием текста, расширенным и переосмысленным в медиальном ключе, вполне можно двигаться дальше – к пониманию текстов как порталов в сферу самих смыслов. Наконец следует серьезнее задаться рядом вопросов: кто говорит в тексте? кому? о чем? каковы социальные обстоятельства? Чтобы найти ответы, необходимо наполнить понятие текста новым содержанием – обратившись к концепциям текста в других дисциплинах.[191]
4. Интерпретативный поворот в отдельных дисциплинах
Говорить о «повороте» можно лишь тогда, когда он успел проявить себя во множестве дисциплин и способствует развитию в них новых методологических подходов. Первые попытки синтезировать и профилировать interpretive turn обнаруживаются в сборнике «Интерпретативный поворот».[192] Книга является результатом состоявшегося в 1998 году в Калифорнийском университете (Санта-Круз) семинара «Интерпретация и гуманитарные науки», в котором принял участие также и Клиффорд Гирц. Новая интерпретативная перспектива подхватывает здесь импульсы к толкованию или перетолкованию, которые из философии перекочевали в другие социальные и гуманитарные науки – а также в естественные, – после того как философия отстранилась сперва от своего многовекового эпистемологического поворота (epistemological turn, поворот от метафизики к обоснованию знания), а затем и от лингвистического поворота ХХ века. Потому что, в противовес структуралистской эмансипации языковой системы в лингвистическом повороте, активное внимание теперь переключилось на язык как коммуникативное взаимодействие и, соответственно, на интерпретативные действия в науках о человеке. Однако настоящцее признание
См.:
Подробнее о развитии дискуссии о текстуальности в науках о культуре см.:
Hiley, Bohman, Shusterman (eds.): Interpretive Turn.
