губернской земской управы Цирг, когда-то – кадет, отставленный царским правительством после нашумевшей ревизии тверского земства.[423] Атмосферным электричеством занимался в принципе Сперанский, но его саботировали все остальные геофизики.
Помимо помещений и лабораторий, устроенных Рябушинским, уже после его отъезда был выстроен специальный павильон для магнитных наблюдений и достраивалась сейсмическая станция. Дом внизу у аэродинамической лаборатории был занят под общежитие технического персонала; в доме на холме («дворец» Рябушинского) помещалась библиотека и общежитие научного персонала. Кроме того, были флигели, в одном из которых помещались мы. Большой дом и флигели были окружены великолепным парком,[424] который переходил в лес. На озере, при впадении речки, находилась собственная электрическая станция, и при ней – мастерские. Персонал, очень хорошо подобранный, оставался еще со времен Рябушинского. Все это, вместе взятое, называлось первым имением.
Разница в климате (микроклимате) между парком и большим домом, с одной стороны, и низом с техническими службами, с другой, была весьма чувствительна. В то время, как внизу люди хворали, не переставая, болотной лихорадкой, наверху все были в добром здравии. Новые постройки находились в километре от первого имения – в так называемом втором имении. Еще дальше было третье имение, где все здания были разрушены и оставались только весьма солидные фундаменты.
Стройка проходила в очень трудных условиях, и, собственно, мы не имели права строить. Вся строительная деятельность по декрету была сосредоточена в Главном комитете государственных сооружений, во главе которого стоял бывший меньшевик Павлович, дядюшка профессора Сорбонны Эфрусси. Комитет составлял всероссийский план, и до составления этого плана всякая строительная деятельность была запрещена под страхом самых серьезных наказаний. Над комитетом и его толстым председателем все смеялись, но с запретом приходилось считаться, и сейсмическую станцию в Кучине строили на кредиты, которые отпускали под разными наименованиями: «установка приборов», «усовершенствование установки», «защита от непогоды» и т. д. Кредиты отпускались в падающих рублях, а каменщики желали иметь полное довольствие и полное удовольствие в натуре, а не в бумажках. Постоянно нужно было ухищряться.
Очень часто мне приходилось разговаривать с Иваном Ивановичем Гливенко, начальником Главнауки, следующим образом: «Иван Иванович, выручайте: каменщики прекращают работы и требуют полной уплаты». – «Что же, требование их справедливое». – «Конечно, справедливое, но вы знаете, что на средства, которые вы отпускаете нам, мы сделать ничего не можем». – «Нет, Владимир Александрович, каменщики – пролетариат, и их нужно удовлетворить». – «Я совершенно согласен с вами и уже дал им ваш адрес. Тут, в центре, будучи облечены всей полнотой власти, вы сумеете объяснить им необходимость
После ревизии, проведенной в 1903 г. директором Департамента общих дел МВД Б. В. Штюрмером, последовал роспуск Тверского губернского земства с высылкой наиболее радикальных его деятелей и запретом им заниматься общественной деятельностью. Но Костицын, видимо, путает, ибо в своем «Жизнеописании» П. Н. Цирг сообщает, что заведовал хозяйственными отделами в Новоторжском уездном земстве (см.: РГАЭ. Ф. 7731. Оп. 2. Д. 4856. Л. 4).
Площадь парка составляла почти 15 гектаров, леса – более 50 гектаров.
