которые смотрели на происходящее, разинув рот.
Малкольм Сунь повернулся к Армстронгу:
– Матерый, сэр. Не понимает хорошего русского языка. Боюсь, придется нам его приютить, – криво улыбнулся он.
– Сержант, давай сюда «черную марию».
– Есть, сэр.
Еще один агент быстро ушел, Армстронг же подошел поближе. Седоволосый и коренастый, русский смотрел на него маленькими злыми глазками. Его держали грамотно: ни малейшей возможности скрыться, сунуть руку себе в карман или в рот, чтобы уничтожить улики или себя самого.
Армстронг умело обыскал русского. Никакого печатного наставления и никакой пленки в рулоне.
– Куда ты это дел?
– Я не понимать!
Ненависть русского мало трогала Армстронга. Никакой злобы он не испытывал: перед ним был лишь объект, попавший в западню.
«Интересно, кто донес на бедолагу? Напуган до смерти, и есть от чего: пропал теперь для КГБ и своего народа навсегда, все равно что умер. Интересно, почему преуспели мы, а не старина Роузмонт со своими цэрэушниками? Как получилось, что о закладке стало известно нам, а не янки? Как об этом пронюхал Кросс?»
Армстронгу было сказано лишь, где и как будет сделана закладка, а также что произведет ее матрос с авианосца, а принимать будет кто-то с «Иванова».
– Ты отвечаешь за это дело, Роберт. Пожалуйста, не завали его.
– Не завалю. Но пожалуйста, поручите кому-нибудь другому допрашивать Брайана Кво…
– Говорю в последний раз, Роберт: проводить допрос Квока будешь ты. Ты прикомандирован к Эс-ай, пока я тебя не отпущу. А если заскулишь еще раз, сделаю так, что вылетишь из полиции, вылетишь из Гонконга и останешься без пенсии. Вряд ли тебе нужно напоминать, что у Эс-ай длинные руки. Работу ты вряд ли найдешь. А если уйдешь в криминал, то помогай тебе Бог. Теперь все ясно наконец?
– Да, сэр.
– Прекрасно. Брайана подготовят для тебя на шесть утра, завтра.
Армстронг поежился.
«То, что мы поймали его, – невероятное везение! Если бы Очкарик У не был родом из Нинтока, если бы старая ама не разговорилась с одним из Вервольфов, если бы не отток вкладчиков из банка… Господи, сколько всяких „если“. Но ведь именно так и можно поймать рыбу, большую рыбу. В большинстве случаев это чистое везение, черт побери, чистейшей воды везение. Господи боже, Брайан Квок! Бедняга ты, бедняга!»
Он поежился снова.
– Вы хорошо себя чувствуете, сэр? – спросил Малкольм Сунь.
– Да. – Армстронг оглянулся на русского. – Куда ты дел пленку, рулон пленки?
Тот вызывающе смотрел на него:
– Не понимаю!
Армстронг вздохнул:
– Понимаешь, слишком хорошо все понимаешь.
Через толпу зевак проехал большой черный фургон и остановился. Из него вышли еще несколько сотрудников Эс-ай.
– Давайте его в машину! И не отпускать
