количеством какой-то старой мебели. Буквально через минуту подскочил охранник и шеф-повар. Охранник тщательно осмотрел территорию вокруг, машину, а потом сообщил по рации, что «всё нормально, а камеры эти давно надо поменять, сколько уже лет висят».
Шеф-повар начал принимать привезённые продукты, заглядывая в каждый пакет и коробку, после чего вернул один пакет с рыбой, заявив, что если ещё раз ему пришлют этих «головастиков», то он подаст жалобу. Джон молча спрятал коробку с рыбой в кузов, сел за руль и уехал. Операция по внедрению на объект прошла успешно.
Глава 12. Солнце, воздух и вода…
– Эдик, ну что, какие мысли? – Мамаладзе, на минутку отвернувшись от созерцания моря, заинтересованно взглянул на собеседника из-под козырька клубной фуражки. Море волновалось где-то на четыре балла, но было достаточно ясно, хотя солнце ещё и не демонстрировало в полную мощь свой знойный характер, соответствующий этим широтам. В это время на побережье уже начинает чувствоваться курортный дух, хотя местные жители и считают, что море ещё холодное, да и туристов немного. Мамаладзе и Андреев, прилетевшие порознь в Испанию, один из Штатов, другой из ЮАР, где оба решали свои дела и встречались с представителями не слишком известных широкой публике могущественных семей миллиардеров, по дороге договорились встретиться в Испании, в Малаге, чтобы поговорить без назойливого внимания прессы и иных заинтересованных лиц.
– Да какие мысли, Коте Ревазович, так, мыслишки, – как всегда бесстрастно проговорил Андреев, попивая любимую им сангрию. Они сидели на пустом пляже в наспех установленных шезлонгах, смотрели на море, наблюдая шторм, и пытались обговорить общую для них проблему. Поодаль паслись многочисленные охранники, готовые в случае чего не допустить и защитить. Впрочем, пока никакой угрозы на горизонте не наблюдалось. Море было хоть и волнистым, но абсолютно чистым, и только высоко-высоко вверху оставлял белый след какой-то воздушный корабль.
– Я вчера подкинул информацию Колышеву, но тот и так всегда ждёт всяких гадостей. Пока не могу сообразить, как будут действовать наши друзья, ведь президент прямо-таки вцепился в этот проект, каждый день там по два-три часа торчит. Особенно какой-то там Руслан его заинтересовал, не из ваших, случайно? – Андреев бросил быстрый взгляд на Мамаладзе.
– Слушай, Эдик, ты знаешь, я уже стал не такой молодой, как раньше был, да? Если бы там был мой человек, я бы знал гораздо больше и тебе бы сказал что-нибудь, зачем мне было бы что-то скрывать от тебя? Я за всех нас боюсь, наворотит наш «всенародный избранник» дел, как бы до войны не дошло, в прошлый раз еле-еле разрулили. А Руслан этот, тебя интересующий, кажется, осетин, а ты же знаешь, как мы с осетинами сейчас.
– Да, Коте Ревазович, – Андреев, разумеется, не очень-то поверил эмоциональному всплеску Мамаладзе, но счёл за лучшее пока об этом ничего не говорить, – тут вы правы. Мне в Бостоне задали вопрос относительно
