сплошные книжные полки, на которых, кроме книг, было множество моделей самолётов и ракет; дальше следовал громоздкий диван, обитый потёртой кожей; стояло несколько не менее громоздких стульев и завершал композицию монструозный стол, как будто попавший сюда прямо из Смольного. На нём только зелёной лампы не хватало. Дядя сидел за столом и что-то листал.
– Прости, дядя Костя, что беспокою, – Марк быстро заговорил, боясь растерять запал, – но мне нужны деньги.
– На виски – не дам! – отрезал дядя. – А свою недельную норму ты уже выбрал.
– Да нет, мне не на виски. Понимаешь, – Марк смутился, но обстоятельства требовали быть решительным, – у меня встреча… с девушкой…
– С девушкой? Это хорошо. Радует, что не с юношей, а то теперь это модно, – дядя позволил себе улыбнуться. – Так, а ты что, собрался поразить её роскошью?
– Да нет… Мы тут в театр должны пойти… а там билетов нет… а у перекупщиков очень дорогие, – Марк был готов выскочить из комнаты, настолько стыдным ему показалось просить деньги на своё свидание.
– Подожди, подожди, – дядя даже привстал, – в театр, говоришь? А в какой?
– В Большой, на «Баядерку», – Марку, почему-то, стало всё равно, пошлёт его дядя сразу или ещё поиздевается вволю.
– А у тебя есть приличный костюм? Смокинг? – невозможно было понять, шутит дядя или говорит серьёзно.
– Слушай, дядя, – вспыхнул Марк, – не хочешь давать денег – так и скажи, зачем ещё прикалываться-то?
– А я нисколечко не прикалываюсь. Театр – это серьёзно, а особенно Большой, ему нужно соответствовать. В джинсах и куртке туда нельзя, театр не примет. Ты «Красотку» смотрел? – Это где Джулия Робертс и Ричард Гир? Смотрел, – Марк был удивлён тем пылом, с которым дядя заговорил о театре.
– Ты помнишь, как они были одеты? Театр требует уважения, в том числе и в одежде, если ты конечно не режиссёр, актёр или критик, а также маргинал. Ну что ж, надо тебе помочь. Где здесь хорошие дорогие магазины?
Более четырёх часов они потратили с дядей на хождение по магазинам и выбор одежды. Марку было очень прикольно наблюдать, как преображались продавцы дорогих бутиков, встречавшие дядю с выражением утомлённой брезгливости на лице, так сказать, «по одёжке». Уже через несколько минут беседы с Константином они менялись, в них появлялась угодливость, они судорожно махали хвостиками и вставали на задние лапки, настолько неожиданным оказался сам дядя. Властность, уверенность, великолепное знание одежды и одёжного этикета, а главное, та самая, плохо выразимая, но очень выразительная черта – поведение человека, привыкшего к большим деньгам, – производили на консультантов действие, сравнимое с ударом молнии прямо посреди магазина или появлением президента в компании премьера. Такого усердного облизывания клиента Марк ещё ни разу не видел, и ему поневоле ещё раз вспомнилась «Красотка».
Наконец,
