не столько заполнить лакуны в истории костюма XVIII века, сколько показать возможности междисциплинарного подхода к истории русского костюма.
Одной из задач было установление связей между текстами и визуальными образами. Когда речь заходит о костюме, в сознании всплывают изображения: яркие лубки, изысканные гравюры, карикатурные «шляпки о трех этажах» и, конечно, многочисленные портреты Екатерины II в разных одеяниях. Эти образы прочно вошли в русскую культуру. Став обыденными, они кажутся заведомо понятными. Но так ли хорошо мы понимаем, какие костюмы на самом деле изображают эти картинки? Проблема соотнесения визуального образа и его описания остается общей для историков костюма по всему миру: упоминания о нарядах или их описания далеко не всегда сопровождены изображениями и наоборот. Что касается портретов, то их информационный потенциал не очевиден. Сегодня многие искусствоведы и историки костюма согласны с тезисом, что изображенная одежда почти никогда не была реальным костюмом, принадлежавшим изображенному персонажу.
Как понимала моду главная героиня этой книги – Екатерина II? Современники писали, что императрица была привлекательной женщиной. Справедливо считают, что Екатерина, не в пример своей предшественнице Елизавете Петровне, была скромна и даже экономна в вопросах гардероба. Немка по происхождению, воспитанная в скромном достатке, она пронесла через всю жизнь немецкую бережливость. Многочисленные указы против роскоши были призваны привить русскому обществу немецкое по духу отношение к одеждам, сделать их практичными, функциональными, недорогими. Впрочем, с тех пор как Англия стала главным политическим партнером России, императрица начала ориентироваться не на немецкий, а на английский стиль, основанный на сдержанной элегантности. Являясь автором сатирических текстов и театральных пьес, Екатерина II внедряла идею, что французские моды избыточны, не всегда уместны, а также разорительны для ее подданных. Позже Сабатье де Кабр даже напишет в своих мемуарах о России, что императрица «положила все силы на борьбу с нарядами»[3]. Однако подход Екатерины II к моде соответствовал общему настроению эпохи. В те времена в модах искали не роскошь, но элегантность и задумывались о цене, которую приходилось платить за излишества.
Екатерина II не следовала моде, но и не противопоставляла себя ей. Она последовательно и четко разделяла свои индивидуальные предпочтения в быту и задачи, которые ей как главе государства помогла бы решить одежда. Сама императрица видела себя модельером. Преобразования в одежде, которые задумала и воплотила Екатерина II, не были ни случайностью, ни прихотью. Они являлись частью идеологической программы. Это справедливо как для ее собственных нарядов, одежды, разработанной для внуков, так и для костюмов, предписанных придворным дамам и всем подданным вообще. Разработки Екатерины Великой становились известны в Европе благодаря популярности императрицы и
Sebastier de Cabre H. – A. Catherine II, sa cour et la Russie en 1772. 2 édition. Berlin, 1869. P. 22.
