Ковалев, то концы не сходились с концами. И это встревожило еще больше. Почему он просто не позвонил в редакцию, не назначил встречу? Что может быть проще? Он прекрасно знает, где работает Пичугин, кем и ради чего. Более того, Ковалев сам поспособствовал такому трудоустройству. И уж точно для него не был секретом номер телефона редакции. Раньше ведь он звонил туда неоднократно. Что помешало теперь? Нештатная ситуация? Но какая? И какое отношение к ней может иметь Пичугин? Неужели генералу ФСБ проще организовать слежку, чем набрать номер редакции?
Впрочем, выяснить, что происходит, было не сложно. Достаточно самому позвонить Ковалеву и спросить, кто и за каким бесом мог сесть на хвост. Не в детском же саду, в такие игрушки играть.
Чуть сбавив скорость и перестроившись правее, Пичугин достал из кармана пиджака допотопный кнопочный телефон «Siemens МЕ45», а из другого кармана батарею к нему. Придержав руль коленом, он быстро поставил батарею на место, закрыл крышку и нажал кнопку включения. Держать телефон выключенным, пока самому никуда не надо звонить, давно уже стало профессиональной привычкой, а пользоваться смартфоном даже в голову не приходило. И дело было не в вере в теорию заговора, и не в паранойе, дескать, даже выключенный телефон виден в Сети и на него можно дозвониться. Дело было в другом. Пичугин хорошо знал, что в любой телефон, выкрав его всего на пару минут, можно вмонтировать маячок или подслушивающее устройство, не имеющее к электронике телефона никакого отношения. Но вот питание такая начинка все равно будет получать от основной батареи. Больше неоткуда. И если ее убрать, можно в какой-то степени обезопасить себя от ненужного внимания.
Дождавшись, пока загрузится заставка, Пичугин выбрал из телефонной книги номер Ковалева, но, подумав, кнопку вызова так и не нажал. Надо было выждать. Если Ковалев пытался дозвониться не в редакцию, а на выключенный мобильник, об этом придет оповещение по СМС, как только Сеть идентифицирует сим-карту. Но время шло, а СМС не приходило. Это означало, что попыток дозвониться журналисту никто не предпринимал.
Оторваться Пичугин не пытался, у «Теаны» движок почти вдвое мощнее, плотность потока тоже не способствовала маневрам, а провоцировать следящих глупо. Они просто сдадут другой группе и позволят оторваться. Какого черта?!
Сделалось совсем уж тревожно. Такое положение дел могло означать две вещи. Либо Ковалев не хотел, чтобы кто-то отследил и зафиксировал его контакт с одним из агентов, либо он был не в состоянии позвонить. Но тогда, по какой причине?
«Спокойно, без суеты! – Пичугин решил все взвесить по пунктам. – Ковалев – куратор. Я на него работаю. Кто знает об этом? По идее, не должен никто. Наши отношения – конфиденциальны, в этом весь смысл создания личной агентуры, особенно секретной. Значит, либо слежку организовал сам куратор, либо кто-то нашел мои старые файлы и решил выяснить связи и так вот нахально последить?»
Первый вариант казался
