берётся за операцию.
– Ну, тогда, что же ты плачешь, Надюша?
– Операция слишком сложная! Почему ты как заболел не пошёл в больницу?
– Думал само пройдёт, рассосётся.
– Завтра тебе к Семёну Григорьевичу, будут оформлять в стационар. Начнут готовить к операции. У тебя ещё сахар высокий его ещё нужно привести в норму, потом всё остальное.
– Вот видишь, дочка, всё не так плохо, ещё поборемся!
– Поборемся, папка, обязательно поборемся! Как-то нужно всё сказать маме, её согласие на операцию потребуется.
Задумавшись, папа спросил:
– Может, мы ей скажем, что у меня аппендицит?
Прижимаясь к отцу, Надя ответила:
– Нет, папочка, нельзя!
Они оба замолчали, услышав где-то за спиной тихий писк. Встали, вошли во двор. За забором на корточках прижавшись спиной к столбу, сидела мама. Она плакала тихо, беззвучно, закрывая рот двумя руками, а из больших светло-зелёных глаз катились крупные слёзы. Надя, не выдержав кинулась к ней, упала на колени и, стараясь не плакать, виновато улыбаясь, начала уговаривать:
– Мамочка, милая, не надо! Не плачь так, всё будет хорошо!
Папа подошёл к ним, присел рядом на корточки и спокойно сказал:
– Аннушка, родная, не плачь! Григорьич мне сделает операцию и всё будет нормально!
Но она, переводя взгляд с мужа на дочку, продолжала плакать, но, уже не закрывая рот. Услышав плачь во дворе, из дома вышла напуганная бабушка и с крыльца громко крикнула:
– А ну, пока не переполошили всех собак в деревне, быстро в дом!
Мама от этих слов немного пришла в себя и, взявшись за руку мужа, встала. Они вместе медленно пошли в дом. Пропуская их мимо себя, бабушка вошла последней, плотно прикрыв за собой дверь. Опередив всех на кухне, сильно опираясь на костыль, прошла в комнату и закрыла открытое окно. Села в центре, накрытого красивой гобеленовой скатертью стола, и твёрдо сказала:
– Садитесь, сказывайте, что случилось?
Надя чувствовала, с какой тревогой мама ждала её слов, и от этого волновалась ещё больше. Стараясь держаться спокойной начала говорить:
– Папа болен и ему нужна срочная операция!
Бабушка посмотрела на всех и, обратившись к дочери, строго сказала:
– Что, ты, рёв устроила на всю деревню? Сделают операцию, и будет как новый!
Надя посмотрела на бабушку с благодарностью. Умеет же она своим железным характером всех успокоить и вселить надежду!
Вечер прошёл в безмолвии. Никто не мог и не хотел разговаривать. Все очень переживали и молчком пытались переболеть последние не радостные новости. Надя почувствовала, что она как будто разделилась на две половинки. Одна ходит по дому, делает все дела, а вторая смотрит на всё происходящее как бы со стороны, наблюдая за домочадцами. Выбрав удобный момент, чтобы никто не услышал, позвонила сёстрам и
