Лира отчаянно надеялась на то, что реплик спасут, соберут вместе и вернут в Хэвен, и Семьдесят Второго тоже. Врачи проведут стандартный медосмотр. А чуть позже им выдадут таблетки: аккуратную белую Ш-ш-ш от боли и крупную круглую Соню, от которой мир заволакивало дымкой. И вернется нормальная жизнь.
– Возвращение невозможно, – произнес Семьдесят Второй.
Сейчас он говорил менее резко, чем накануне. Может, ему стало жалко Лиру?
– Они убьют нас, если найдут. Они сделают это в любом случае.
Лира отвернулась. Она не хотела слушать. Да, охранников и солдат обучали убивать. И ей никогда не нравились ни врачи, ни медсестры, ни ученые, ни суррогатные с их невнятной речью. Но она не сомневалась в одном: Хэвен существует, чтобы защищать реплик. Доктора пытаются спасти их от рака, разрушающего ткани их легких, печени и мозга. Ученые стараются придумать лекарства от болезней, извращающих их физиологию и заставляющих пищу двигаться в обратном направлении, или легкие – тонуть в произведенной ими же жидкости.
Побочные эффекты. Процесс создания реплик до сих пор несовершенен. Если бы не врачи, Лира и Семьдесят Второй умерли бы много лет тому назад, еще во младенчестве, как скончалось сотни других реплик. Ведь вся желтая культура погибла!..
Лира помнила, как крохотные тельца аккуратно упаковали в пластиковые мешки – каждый был не больше буханки хлеба. Этот груз увезли на катере, чтобы сжечь дотла и развеять пепел в океане.
– Пора убираться отсюда. Теперь рассвело, и на болота пошлют патрули. Они будут искать выживших, – негромко произнесла Джемма.
Лира услышала в ее голосе привычные успокоительные нотки. Так всегда говорили медсестры, когда чего-то хотели добиться от реплик. «Дыши глубже, сейчас капельку пощиплет».
– Пойдемте с нами. Мы дадим вам одежду и спрячем в укромном месте. Вас точно не обнаружат. А потом вы сами поймете, что вам делать. Мы вам поможем.
– Ладно, – согласилась Лира, потому что Семьдесят Второй уже открыл рот, а ей надоело, что за нее говорят.
Пусть он перестанет решать за нее! Семьдесят Второй – не врач! У него нет никакого права командовать ею!
Конечно, сначала она последовала за ним, но у нее не было выбора. И раз уж так получилось, то теперь ей нельзя падать духом.
Кроме того, Лира считала, что Джемма не желает им зла, хотя и не могла объяснить причину своей осведомленности. Возможно, все дело было в том, что Джемма являлась репликой Кассиопеи, хотя Лира и понимала, что думать таким образом просто глупо. У реплик одного генотипа частенько были абсолютно разные личности. Например, номер Сто Двадцать пыталась задушить реплику своего же генотипа, когда та спала, поскольку хотела быть единственной настоящей. Уникальной. Кассиопея была добра к Лире, зато Каллиопе нравилось убивать. Однажды она на глазах у Лиры задушила птичку. А Сто Двадцать Первая, кажется, вообще была немая от рождения.
– Ладно, мы с вами, – повторила она погромче, когда Семьдесят Второй развернулся
