спешно находят себе постоянную спутницу жизни… Такова реальность, увы. Так что логику Катаева можно понять, почему он вдруг подкатил к Алисе. Ну как, свой собственный врач всегда под рукой будет иметься…
И это неплохо, кстати. Все это по-человечески понятно и чем-то даже хорошо, ведь в подобном союзе у жены появляются рычаги управления мужем. И тот живет осторожно, стараясь избегать необдуманных поступков.
Алиса покинула поликлинику в девятом часу. Было уже темно, в оранжевом свете фонарей ярко переливались снежинки… Она шла, прижимая к груди букет, – специально завернула его перед выходом в газетную бумагу, чтобы не замерз.
За углом наткнулась на Анатолия, тот стоял у своей машины – огромного черного внедорожника, окруженный толпой почитательниц.
– Анатолий Георгиевич, можно автограф?
– Пожалуйста… у меня их много!
– Анатолий Георгиевич, спасибо вам, что вы есть…
– Я есть, и я пить еще хочу! Ах, милые мои, ну сколько можно, доктор устал, доктор хочет домой.
Карташов общался с женщинами в своей обычной манере – грубовато-шутливой. Иногда, Алиса слышала, он хамил им и даже кричал. Был порой невероятно груб. Но поклонницы вопреки логике обожали его еще больше. «Вы слышали? К Карташову пришла одна тетка, а он на нее наорал – что ж ты жирная такая баба, хватит жрать!» Тетка обиделась, ушла. А потом как начало из нее все выходить… Так несло, так несло! На десять кило за месяц похудела и останавливаться не собирается, теперь на Анатолия Георгиевича, словно на святого, молится!»
– Алиса Николаевна! Садись, подвезу, – заметил Алису Анатолий. Женщины сразу замолчали, посмотрели на свою соперницу недобро.
– Толик, спасибо, я сама…
– Садись, сказал, – грозно произнес Карташов.
Алиса села в машину, тот хлопнул дверью, нажал на педаль газа.
– Достали… Блин, не знал, как отделаться. Хоть маскируйся. Жирные коровы.
– Толик, ты не прав, – устало заметила Алиса.
– Блин, но ты же нормальная, ты не жрешь в три горла, ты не весишь сто пятьдесят кило?
– Толик, это твои пациентки. Это больные. На них нельзя обижаться.
– Ты просто ангел, Мусатова, – усмехнулся Карташов. – У тебя там что? Цветы?
Алиса отогнула краешек газеты.
– Белые розы. Символ невинности и чистоты. Шикарный букет, – заметил Анатолий. – Кто подарил?
– Пациент. Тот самый, помнишь, я говорила… Толик, как ты думаешь, я могу кому-то понравиться? В смысле – мужчине?
– На комплимент нарываешься? Вообще с какими целями интересуешься?
– Я тут на днях подумала: отчего бы мне не выйти замуж? Я ведь, если честно, с ума схожу после отъезда сына. Ты был прав, я в последнее время как не в себе, места не нахожу. Чем плохо замужество по расчету? О любви и речи нет, я, наверное, разучилась любить.
