этом весьма очевидной бесперспективности) своего финансового положения никак не подходит такой шикарной девушке, как Станислава; перестал гадать, насколько ясно Станислава поняла, что он сейчас несвободен.
Отметив, что больше не волнуется, Макс подумал: «Ладно, не я это начал, а раз так получается, то сопротивляться глупо. Очень глупо. The life is fine and surprising. Enjoy!17». (На последнем слове напутствующий Макса внутренний голос как бы хлопнул нашего героя по плечу).
Часа через два он вспоминал этот самодовольный настрой на роль опытного соблазнителя не иначе как с саркастичной ухмылкой. Нечто, заставившее его дико волноваться при появлении Станиславы, всё ещё витало в воздухе, но ни о какой материализации этих, как выразился классик, чувственных идей и думать не приходилось. Собеседники честно мучились, разговаривая только по-английски. Они подолгу подбирали слова и часто переспрашивали друг друга, с трудом приноравливаясь к чужому произношению. Станислава знала язык неплохо, Максу же словарного запаса не хватало катастрофически. Вскоре самым популярным стал вопрос «What are you thinking about?18». Он возникал всякий раз, когда молчание начинало опасно балансировать на грани неловкости.
Прорезавшееся вдруг чувство голода пришлось очень кстати. Они приготовили яичницу, и за ужином Станислава рассказала байку про Маккартни: якобы тот, когда писал «Yesterday», не знал, что это будет песня про «yesterday», зато был голоден и напевал подходящее по размеру «scrambled eggs19». И тут Макса осенило: да ведь они ещё не обсудили самую лучшую тему! Тему, в которой он мог прихвастнуть знаниями, не продираясь сквозь грамматику и не замолкая ежеминутно из-за незнания нужного слова. Они же до сих пор не поговорили о музыкальных пристрастиях и англоязычной песенной лирике, чёрт её подери!
Отбарабанив с десяток текстов «Pink Floyd», «Metallica» и «Dire Straits», Макс выдохся и лишь тогда удосужился спросить:
– What’s about your favorite music?
– Most of all I love «Queen». Probably I love it more than anything in my life20.
Услышав про «Queen», Макс с криком «wait a moment!» сорвался в прихожую, радуясь недавно появившейся привычке выходя из квартиры на полчаса брать с собой все главные вещи, и извлёк из спортивного рюкзака магнитофон. Макс убегал из райцентра налегке, поэтому взял с собой в новую жизнь только одну кассету – с купленным когда-то по совету знакомого меломана квиновским «Innuendo21». С тех пор альбом он слушал раза два, и оба, признаться, без особого удовольствия. Зато сейчас он готов был молиться на эту кассету.
– Here you are, – сказал Максим, положив кассету на стол. – «Queen». «Innuendo»22.
– Thanks, – улыбнулась Станислава и направилась в комнату, попросив: – Please, wait here. I’ve been going to change my clothes23.
Она вернулась через минуту. Услышав её шаги, Макс нажал «play», и Станислава вошла на кухню под торжественно-тревожную барабанную дробь, сопровождаемую медленным отсчётом Фредди – «One, two, three, four…». Она переоделась в лосины и тонкий свободный свитер, про который Макс сразу догадался,
Жизнь прекрасна и удивительна. Наслаждайся!
О чём ты сейчас думаешь?
Яичница.
А как насчёт вашей любимой музыки? – Больше всего я люблю «Queen». Наверное, «Queen» я люблю больше всего в жизни.
Последний альбом «Queen», записанный при жизни Фредди Меркьюри. Название альбома переводится как «Намёк».
Вот, пожалуйста – «Queen». Альбом «Innuendo».
Спасибо. Подождите здесь, пожалуйста. Я давно собираюсь переодеться.
