вышли и устало закурили на крыльце.
– Дела накручиваются, как снежный ком, – буркнул Костя.
– Точно. Вот только неизвестно, когда раскручивать будем, – добавил Вадим.
38
Павел Андреевич закрыл все папки с делами, сложил записи и снял шапочку. Спина от долгого сидения онемела, ноги налились тяжестью. От резкого стука в дверь у него заломило в ушах, и он раздраженно обернулся. Вошел приятный молодой мужчина и, пристально посмотрев на профессора зелёными глазами, спросил:
– Павел Андреевич?
– Да, что вам угодно?
– Я насчет Галины. Я ее дядя, она говорила вам? Как у нее дела?
– У неё все отлично.
– Я хотел бы увезти её на месяц в деревню, подышать свежим воздухом. Это не повредит ей?
– Нет. Если конечно она будет соблюдать определенный режим.
– Вот и ладушки, – улыбнулся мужчина, – а как пройти к главврачу?
– По коридору до конца и налево.
– Спасибо. До свидания.
Он уже давно вышел, а Павел все никак не мог прийти в себя. Первый раз в жизни ему было страшно. Он не мог объяснить, почему ему так показалось, но от этого вежливого и с иголочки одетого мужчины, веяло смертельной опасностью. Рощин подошел к окну и посмотрел вниз. Внизу стояла машина стального цвета на которой, скорее всего, и приехал этот мужчина.
Рощин быстро снял халат и надел пиджак. Через некоторое время он увидел, как мужчина сел в машину и выехал с территории клиники. Был ли он один, разглядеть не удалось. Стекла были тонированными.
Профессор бросился к Любе.
Люба застыв, сидела за столом. Когда он вошел, она вскрикнула, закрыла лицо руками и заплакала.
– Это он?
– Да!
– Что такое, Люба, что он тебе сказал?
– Ничего особенного, – замотала головой Люба, – просто я его боюсь.
– Успокойся. Ничего еще не случилось.
– Когда случится, будет поздно!
– Что он сказал тебе?
– Сказал, что принес вторую часть денег. Вежливо так говорит, а у самого такие глаза, что у меня дыхание остановилось. Деньги положил и говорит, мол, как договаривались, не было у вас клиентки такой и все. Я ему говорю, что никто ничего не знает. Только я и ты.
– А он?
– Сказал «Отлично». Потом дошел до дверей, повернулся и говорит «За всё заплачено. Если обманула – пожалеешь» и ушел.
Люба снова заплакала.
– Успокойся, Люба!
– Не могу. За сына боюсь, за его семью.
– Ну, мы же ничего никому не сказали, значит и угроз бояться не надо!
– Павел, ведь ты и сам знаешь, что есть опасность. Может, все-таки заявим в полицию?
– Не знаю. У них ведь могут быть свои люди в полиции. Я подумаю.
– Подумай, и давай завтра поговорим с кем-нибудь из органов.
– Но ведь тогда придется обо
