был. А сейчас, со смертью жены он будет втройне осторожен.
Он досадливо стукнул рукой по дверному косяку.
– Черт! Не надо было тянуть!
– Когда ты опять свяжешься с Серджио?
– Не раньше двух месяцев. Этого требуют подписанные документы.
– Когда ты ему скажешь про Элину?
– Ещё не решил. Надо всё обдумать.
Зазвонил телефон. Виктор выслушал и, увидев, что Роза пошла к выходу, помахал ей рукой.
Постучавшись, зашел Леня. Спокойно сел и закинул ногу за ногу. Глаза его холодно блестели. Дорогой темно серый костюм, снежно-белая рубашка в сочетании с загорелым лицом, делали его неотразимым. И только глаза нагоняли смутное беспокойство своей неподвижной болотной зеленью.
– Уже знаешь про докторов? – бросил он.
– Знаю, – с досадой произнёс Виктор, – что будем делать?
– Будем следить за племянницей. Я уже все устроил.
– Ты готовишь людей, как мы договорились?
– Да, конечно. Они готовятся.
– Это те двое, что вернулись сейчас?
– Да. И ещё один. Спец по тайникам и встроенным электронным замкам.
– И где ты их находишь таких? Мастеров на все руки?
– Мастера, это точно!
– В Швейцарии лихо было проделано.
– И как всегда без следов, – улыбнулся Леня.
– Я доволен, – Виктор, улыбаясь, достал несколько пачек денежных купюр и положил перед Лёней. – Вот плата за работу
Лёня взял деньги и убрал во внутренний карман.
– Докторишек мы упустили, это плохо. Но тут есть и моя вина. Надеюсь, вы всё исправите?
Леня кивнул.
Часть третья
51
Август. Швейцария, Лугано
Серджио стоял на террасе и застывшим взглядом смотрел на подернутые дымкой вершины гор. Он не думал ни о чем, просто смотрел. В какой-то миг почудился шелест шелкового халата Марии и на долю секунды Серджио вообразил что, обернувшись, увидит её, но он сдержался. Такое уже было не раз. Мария мертва. Её нет. Надо смириться с этим и жить дальше.
Жить… Серджио, задохнувшись, провел руками по волосам и резко отошел от края террасы. Ярость вновь поднялась в нем и затопила смирение, с которым он вышел утром из церкви. Нет! Он не сможет смириться! Он отомстит тому, кто отнял у его любовь его жизни, его ребенка. Он найдет этого человека, но сначала спросит, почему он это сделал? Кому могла помешать женщина, ждущая ребенка?
Ответ он знал и сам. Это месть ему. Это жажда причинить боль ему. Но за что?
По нескольку раз в день он ловил себя на мысли, что перебирает свою жизнь по ниточкам, стараясь отыскать, что он сделал не так. Кто мог затаить на него злобу, кому он перешел дорогу? Бизнес он ни у кого не отнимал. Свой банк он получил по наследству. Никогда ни с кем серьезно не конфликтовал, не участвовал
