чем влезать в чужие дома.
– А что, – оживлено воскликнул вор, – и расскажу. Был со мной такой случай в году этак…
В этот самый момент парень с крючковатым носом ударил в барабаны, заглушая слова Айрона. Светловолосая девушка подыграла ему на лютне, а за ней последовала свирель. Когда свирель стихла, мужчина, игравшей на ней, тонким и визгливым голосом затянул песню. Мы встретились с Айроном взглядами и дружно зашлись в громком смехе.
Глава 3
Дела гильдии
Она говорила, говорила, говорила. Шептала, смеялась, плакала, кричала. Все время, не умолкая ни на секунду. Когда-то ласковые и кажущиеся такими близкими ему слова, превратились в какофонию звуков. В зов, ради которого он, наверное, и жил. Ради которого двигался вперед, через эту заснеженную пустыню. А Она направляла его все это время. Заставляла идти, не смотря на терзающий его голод, пронизывающий все тело мороз и так манящий своим пленом сон. О, как ему хотелось уснуть и больше не просыпаться. Чтобы не чувствовать жажды, голода и пробирающего до костей холодного ветра. Но Она не позволяла ему, заставляя двигаться дальше. И он слушал, следуя Ее зову.
Он не помнил, сколько прошло времени, с тех пор как он покинул старуху. Он и лицо то ее забыл. Зато он прекрасно помнил тепло шатра, вкус жареного мяса во рту. Помнил голос пожилой наставницы. И ее руки. Те, которыми она при любом удобном случае отпускала ему пощечины. Сейчас, оказавшись один в этой ледяной пустыни, он был бы не прочь вернуться обратно. И даже позволил бы ей себя бить. Да. Точно бы позволил. Но было уже слишком поздно. Необратимо. Она позвала его, и он пошел. Зачем!? И в эти моменты, когда он начинал думать об этом и сомневаться, Ее голос становился сильнее и настойчивее. Звучал в его голове. Успокаивал, приказывал, настаивал, приводил доводы, требовал. И он снова забывал обо всем, стремясь лишь к своей цели. Ее цели. К Ней.
Сарн Гловер «Предания народа гра»
В «Серебряном роге» в этот день было тихо как никогда. Парочка завсегдатаев таверны вяло обсуждали какие-то столь важные для них дела. Пекарь, живущий через улицу, грустно отпивал из большой кружки пиво. Под левым глазом у него расползалась синева, как утверждали очевидцы, следствие удара кулаком, который принадлежал его соседу, кузнецу. Опять не поделили жену пекаря. Или кузнеца? Если честно мне совсем не хотелось вникать в их глупые ссоры и разбираться, чья именно жена там замешена. Пароф сидел за стойкой, молчаливо облокотив голову на подставленный кулак, и наблюдал за тем как Прот, второй служка, вяло ковыряется в носу. Извлекая содержимое своего носа, Прот сначала с интересом его рассматривал, затем пальцами скатывал в комочек и отбрасывал в сторону. Из-за того, что народу практически не было, ему нечем было заняться и поэтому он страдал бездельем. И даже обычно строгий Пароф не мешал ему в этом. Вездесущего Сулька видно не было. По всей видимости, ему сегодня выпала очередь убирать комнаты.
В который раз, обводя взглядом полупустой зал, я вздохнул и медленно отпил из кружки. Да, народу сегодня явно было негусто.
