а руки, которыми я придерживал на себе Айрона, начало понемногу трясти. Еще через квартал у меня начали трястись ноги, а за ними и все тело. Казалось, что мы прошли через половину города, хотя, наверное, так оно и было на самом деле. Когда я уже был готов бросить вора и упасть рядом словно загнанный под седоком конь, Лейки остановилась. Мы оказались перед небольшими деревянными воротами. Они были обиты толстыми полосами железа и выполнены в виде полуарки. Лейки громко постучала в одну из створок, и та на удивление довольно быстро отворилась. Лейки скрылась внутри, а я последовал за ней. Войдя, мы оказались в небольшом внутреннем дворике с маленьким фонтаном посредине. Двор находился внутри здания окружавшего его с трех сторон. Старый фонарь сильно скрипел, раскачиваясь на высоком столбе, слабо освещая дворик. Высокий мужчина, с жестким неприветливым лицом, открывший нам ворота, забрал у меня Айрона. Я был невероятно счастлив, избавиться от этой ноши. Лейки перекинулась парой слов с мужчиной, которых я так и не разобрал. Затем тот ушел, унося Айрона. Лейки поманила меня за собой. Мы прошли через весь дворик и вошли через широкие двери в дом. Внутри было просторно и тепло, а самое главное сухо. Освещение было довольно слабым, лишь несколько двурогих подсвечников с тонкими оплавленными свечами, давали немного желтого тусклого света. Лейки взяла один из них в правую руку и велела идти за ней. Мы прошли через небольшую, но просторную залу к тянущейся вдоль стены лестнице, ведущей на второй этаж. Лейки стала подниматься, а я последовал за ней. Но практически сразу остановился, засмотревшись на большую картину украшавшую стену над лестницей. С картины на меня смотрели миндалевые глаза женщины с медовыми волосами, пухлыми губами и заостренным аккуратным носиком. Художник изобразил ее по пояс, руки она держал скрещенными прямо под своими грудями, которые, в разрезе синего атласного платья, выглядели, надо сказать, довольно аппетитно. Женщина была изображена так искусно, что казалось, будто она живая. Я невольно вздрогнул и отвел взгляд.
– Лайния Соферет, – словно бы издалека, услышал я голос Лейки. Девушка стояла несколькими ступенями выше и с интересом переводила взгляд с картины на меня и обратно.
– Действительно эффектная была дама, – сказала она наконец, странно посмотрев мне в глаза. – Не один ты одариваешь ее таким взглядом. Можно представить, сколько мужчин ползало у ее ног при жизни. Правда, это было так давно. Хотя надо признать, что известность она свою приобрела не из-за своей красоты, по крайней мере, не только из-за нее. Она была еще той… хм, стервой.
Я ничего не знал об этой Лайнии Соферет, но мне все же было странно слышать такой отзыв из уст наглой и беспринципной воровки. Но вслух я ничего не сказал, лишь перевел взгляд на картину висевшее чуть дальше и выше, прямо напротив того места где стояла Лейки. На ней был изображен высокий воин в золотистых доспехах на вороном жеребце. Его
