сокрытый смысл стихотворения, показывая многочисленные подпланы в строфе и высвечивая их связь с общим текстом. Это было всегда увлекательно и неожиданно, стих становился похож на айсберг, где само стихотворение – лишь его верхушка, а самое основное, глубинное скрыто от случайного взгляда. Немало откровений Терентия к стихам я сумела записать по памяти, часть записано на диктофоны. Многолетняя и любимая нами традиция так крепко вошла в меня, что позже, занимаясь исследованием поэзии других поэтов, я ощущала внутреннюю потребность слышать стихи в исполнении самих авторов.
Набранные в компьютере стихи Терентия складывались в небольшие сборники удобного карманного размера, за исключением книги «Стихи» – она была большая по объему и он, с нежностью в голосе, называл ее «толстая книга стихов». Интересно, что начинающий поэт каждую новую книгу своих стихов воспринимал, как взятую вершину поэтического творчества, ему казалось, что другой, новой книги стихов больше не будет, а идея издавать сборники, состоящие из старых «лучших» стихов, вперемешку с новыми его совсем не привлекала. Мы радовались выходу каждой новой книги, благоговейно держа ее в руках и вдыхая еле уловимый запах свежей типографской краски, аккуратно расправляя склеенные листы – этот момент был и остается нашим праздником.
Апрель, 2009
Поэт и публицист Терентий Травник в усадьбе Мелихово. 2005 г.
Слогоматика-Буквометика
Из письма поэта
В начале 2009 года Травник написал: «Некоторые поэты мыли голову перед тем, как писать, некоторые мыли пол, или чистили обувь, некоторые уходили бродить…
А я слушаю тишину и в этот момент слышу (очень четко) первую строку. Обычно голос идет правее макушки, либо от соединения неба и начала языка. Иногда бывают странности в этот момент, например, останавливаются часы, гудит струна на гитаре, или пахнет геранью, даже мама приходит на этот запах. Есть такая наука СЛОГОМАТИКА-БУКВОМЕТИКА. Там всего четыре действия:
Стихосложение – стихи,
Стихоумножение – поэма,
Стиховычитание – лозунг,
Стиходеление – пословица.
Когда я писал картины, то их загадочность привлекала ко мне эстетов, нарциссов и романтиков. Когда писал песни и музыку, то был окружен многочисленными понимающими слушателями. И только стихи сделали меня почти одиноким. Вся моя музыкально-художественная аудитория села на большой фрегат и отчалила к противоположным берегам, а из слушающих остались единицы. Так подтвердилось мое наблюдение, сказанное устами героя одной из моих ранних новелл, бродягой-битником Патриком: «Пойми, Бэгги, поэзия – есть не только совершенное искусство, но и искусство совершенства, а следовать последнему нелегко…».
Т. Травник «Из дневников поэта»:
«Мне
