не вписывались они в бабушкин стиль.
– Знаю, к чему ты клонишь, – сказала Луиза. – Угостись сигаретой.
– У меня свои. Почему ты не позволишь отцу купить тебе коттедж? У него есть деньги.
– У меня и так все прекрасно. Закури мою, болгарскую.
– Потрясающе! – произнес он, но добавил: – Просто великолепно. Откуда они у тебя?
– Из Болгарии. По-моему, контрабанда через Танжер.
Лоуренс изучил сигарету. Бабушка не устает удивлять. Снимает коттедж, а жизнь ведет старой пенсионерки.
Ее дочь Хелена часто говорила: «Одному Богу ведомо, на что она живет. Но у нее, похоже, всегда всего вдоволь».
Хелена жаловалась знакомым: «Мать ни от кого не примет и пенса. Такая независимая. Протестантские добродетели, сами понимаете. Одному Богу ведомо, на что она живет. Правда, она наполовину цыганка, так что без денег никогда не сидит».
– Вот как! Значит, у вас, Хелена, в жилах цыганская кровь? Надо же, а вы такая белокурая, такая романтичная. Кто бы подумал…
– Ну, время от времени кровь дает о себе знать, – обычно замечала Хелена.
Муж Луизы умер, оставив ее без гроша, и за четыре года, что прошли с его смерти, она постепенно и в мелочах проявила непостижимую способность разживаться роскошными иноземными штучками.
«Фиги Мандерса в сиропе», уже семьдесят лет известные своей торговой маркой (восточная дама, чьи формы скрыты под свободными одеждами, вожделенно устремляется к объекту своего поклонения, фиговому дереву), были единственным продуктом, который Луиза соглашалась принимать от семейства зятя. Она раздавала знакомым коричневые запечатанные баночки этого лакомства, тем самым напоминая им о грубой действительности, лежащей в основе этой показной традиции. «Дочка миссис Джепп была настоящей красавицей и вышла замуж за “Фиги Мандерса в сиропе”».
– Передай отцу, – сказала Луиза, – что я не написала ему и не поблагодарила, потому что он весь в делах и писем не читает. Ему понравятся болгарские сигареты, у них пьянящий аромат. А мои фиги ему понравились?
– О да, он был приятно удивлен.
– Твоя мать так и написала мне в последнем письме. Но они ему понравились?
– Уверен, что он пришел в полный восторг. Они всех нас очень развеселили.
Луиза одержима страстью мариновать и консервировать и всегда в курсе новейших методов. Одни свои деликатесы она раскладывает по баночкам, другие закатывает в жестянки с помощью кухонной машинки для консервирования. Когда на адрес сэра Эдвина Мандерса прибыли две банки Луизиных фиг в сиропе, снабженные аккуратно надписанными карандашом ярлычками, Хелена поначалу встревожилась.
«Она что, решила пошутить, Эдвин?»
«Конечно, решила».
Хелена не могла раскусить эту шутку и написала Луизе, что фиги их всех очень развеселили.
– Они получили удовольствие? – выпытывала Луиза у Лоуренса.
– Да, чудесные были фиги.
– Не хуже Мандерсовых, мой
