жили не менее для нас реальные герои романа Гюго, возродившего интерес к храму и способствовавшего его спасению.
Конечно, нынешний собор был далеко не первым по времени христианским храмом Парижа. Еще и в начале XII века стояли на этом самом месте, на юго-восточной оконечности острова Сите, два храма – Нотр-Дам и Сент-Этьен. В 1163 году по повелению епископа Мориса де Сюлли началось строительство огромного нового собора. Продолжилось оно и при новом епископе де Сюлли, однофамильце первого, а в общей сложности растянулось на полтора с лишним века – до 1330 года. Первый этап работ завершился в 1182 году освящением центрального алтаря. Историки искусства сходятся в том, что епископ Морис де Сюлли пригласил для строительства собора воистину гениального архитектора, чье имя осталось нам неизвестным. Позднее, в XIII веке, собор строили Жан де Шелз, Пьер де Монтрей, Жан Рави, Жан де Бутейе, Рэймон де Тампль, и созданное ими творение высокой готики долго оставалось нетронутым, несмотря на эволюцию вкусов, – до самого конца XVII века, когда Робер де Котт согласно пожеланию Людовика XIII стал вносить коренные изменения в интерьер собора. В XVIII веке каноники приказали заменить цветные стекла в витражах бесцветными. Изменения продолжил Суфло, а разгул революции обошелся собору очень дорого. Сброшены были статуи королей иудейских с фасада (простые французы уверены были, что это статуи французских королей, ну а главарям, что пограмотней, вероятно, варварский разгул революционной толпы оказался на руку). Иные из статуй были позднее найдены и теперь хранятся в музее Клюни и в музее Средних веков. Сброшены были и другие статуи, украшавшие порталы, все, кроме статуи Богородицы над вратами, ведущими в прогулочный дворик, в клуатр. Алтарь же был посвящен в те бурные дни некой изобретенной лидерами революционного агитпропа богине Разума, и по большим праздникам роль ее разыгрывала в соборе перед толпой многогрешная актрисуля, чью полузабытую могилку можно увидеть сегодня на Монмартрском кладбище столицы.
Долгие годы славные стены собора стояли оскверненными, разграбленными, ветшающими, но вот в 1831 году выход в свет романа Гюго «Собор Парижской Богоматери» возвестил новое пробуждение интереса к готическому искусству, а в 1844 году появился декрет короля Луи-Филиппа, предписывавший приступить к реставрации собора. Она была поручена Виолле-ле-Дюку, который и осуществил этот подвиг, вложив в него все свое умение и талант, – осуществил, конечно, в соответствии с собственными художественными идеями, в которых у него не было недостатка. И поскольку это его вариант великого памятника предстает сегодня нашему взгляду, надо сказать хоть несколько слов об этом замечательном мастере позапрошлого века, который был и архитектором, и реставратором, и декоратором, и художником, и археологом, и теоретиком искусства, и писателем, трудами своими возрождавшим славу средневекового искусства Франции.
Именно Виолле-ле-Дюку обязана французская культура спасением божественного комплекса Везелэ, реставрацией
