Коллеги уже привыкли к нему, встречают его приветливо, предлагают наперебой кто чаю, кто кофе, кто свежую прессу, и даже суровая уборщица баба Зина перестала ворчать.
Катя повернулась на бок и уютно свернулась калачиком, намереваясь заснуть и видеть самые радужные сны. А для этого следовало подумать об Алексее. Но перед глазами отчего-то встало другое лицо – красное, злобное, с выпученными глазами. Игорек, бывший будущий муж.
Катя успела еще возмутиться – она не должна вспоминать о нем, это перевернутая, перечеркнутая страница ее жизни, у нее теперь все сложится по-другому…
И тут же заснула, сохраняя на лице сердитое выражение.
Шейх Адбалла приподнялся на подушках. Его худое, морщинистое лицо, словно источенное неутомимым ветром пустыни, покрылось мелкими каплями пота. Бронзово-смуглая кожа приобрела нездоровый землистый оттенок.
Мальчик, который сидел на корточках перед входом в шатер, ожидая приказаний, широко открыл темные глаза, с любопытством взглянул на старика. Шейх умирал, а мальчик еще никогда не видел смерти, и ему было очень интересно.
– Позови моих сыновей! – негромко проговорил шейх, облизав пересохшие губы.
– Слушаю и повинуюсь! – отозвался мальчик и удалился не слишком поспешно.
Старый шейх умирал, и его приказы выполняли неторопливо, как будто он уже не был шейхом, главой рода, как будто приближающаяся смерть уже отняла у него часть власти, как отняла она его силу и здоровье.
Однако уже через несколько минут сыновья шейха вошли в шатер – высокий, жилистый Кемаль и коренастый, подвижный Мехмет, щеку которого пересекал кривой шрам от сабельного удара. Они спешили, надеясь услышать последнюю волю отца и ревнуя друг друга к его убывающей на глазах власти.
Шейх снова приподнялся, вгляделся в их напряженные, выжидающие лица.
– Я умираю, дети мои, – проговорил он значительно, как будто сообщал некую важную, неведомую доселе истину.
– Это не так, отец! – воскликнул Мехмет и переступил на месте, как застоявшийся в стойле жеребец. – Если будет угодно Аллаху, да славится он во веки веков, вы еще поправитесь и проживете много лет на радость близким…
– Не перебивай меня, – шейх недовольно поморщился, – я знаю, что говорю. Ангел смерти Азраил уже осенил меня своим черным крылом. Но прежде чем умереть, я должен открыть вам большую тайну и объявить свою последнюю волю…
Сыновья замерли в нетерпеливом ожидании.
Шейх обежал глазами шатер и проговорил недовольно:
– Уберите этого любопытного мальчишку! То, что я скажу, не предназначено для посторонних ушей!
Действительно, у входа в шатер снова сидел маленький прислужник, с любопытством наблюдая за происходящим. Мехмет шагнул к нему, протянул руку, чтобы схватить за ухо, но проворный мальчишка улепетнул из шатра, хныкая и потирая нетронутое ухо.
Шейх завозился в постели и вытащил
