следующего содержания: «Класть свою голову за то, что другие набивают карманы, за то, что на каждом шагу измена, и в такую войну стремиться на фронт, быть патриотом глупо»[50]. Эти слухи наносили непоправимый ущерб авторитету царя. Они были очень упорны и, что всего хуже, комментировались среди нижних чинов с фантастическим преувеличением. Все это заметно охладило те патриотические чувства, которые, казалось бы, сплотили все слои населения России в начале войны. В обществе росло разочарование в возможностях правительства, не только не сумевшего использовать дружного единения населения, его воодушевлявшего, но оказавшегося беспомощным для ведения длительных кровопролитных военных действий с сильным, воинственным и энергичным противником.
К этому времени ситуация в стране достигла критической точки. Стало ясно, что примирение с правительством невозможно. Кадеты выдвинули идею создания правительства «народного доверия», считая, что привести страну к победе может только сильная, твердая и деятельная власть. Вокруг этой идеи сплотилось большинство думских фракций, кроме крайне правых и крайне левых. В Думе была создана межпартийная коалиция, получившая название Прогрессивного блока. Борьба с правительством была возобновлена. Оппозиция видела в государственной власти преимущественно отрицательную величину, с которой невозможно договориться, которую невозможно реформировать, которую можно было только уничтожить.
Авторитет власти резко упал. Политически активная часть общества отказала правительству в доверии. В 1915–1916 гг. в обществе наблюдалось сильное раздражение политикой властей. Части населения стало казаться, что война сознательно затягивается; например, рабочий Путиловского завода в 1916 г. пишет: «Война надоела всем, но есть люди, которые благодаря такому несчастью получают огромные оклады и ни за что – медали, кресты и прочие награды, а от боев находятся в нескольких десятках верст. У тех одна мечта, как бы дольше продлилась война»[51].
Для народа затяжная война значительно снизила уровень жизни. Российская промышленность работала в основном на оборону, производство товаров народного потребления стало второстепенным. Катастрофически не хватало вещей, необходимых для быта. Цены на все были беспредельными. Ощущался нарастающий топливный и транспортный кризис. Перегрузка железных дорог привела к перебоям в снабжении продовольствием, в первую очередь крупных городов. Очереди за продуктами питания стали обычным явлением. Повышение налогов и сборов вызывало у народа ощущение, что у него отнимают последнее. Офицеры и солдаты забрасывали правительство письмами с фронта, негодуя по поводу бедственного положения своих семей, оставшихся в тылу и живущих впроголодь. Стало набирать силу забастовочное движение. Эти трудности народ волновали гораздо больше, чем «непонятная» война, которая превращалась во что-то повседневное, просто мешающее обычной жизни. М. М. Пришвин, посетивший фронт в феврале 1915 г., был
Политические партии и общество в России 1914–1917 гг.: сб. статей и документов. М., 2000. с. 111.
Политические партии и общество в России 1914–1917 гг.: сб. статей и документов. М., 2000. с. 113.
