занят проблемами в узких областях знания и искусства, кто-то – трудится над вопросами глобального характера и сферой его интересов являются поиски первопричин и первооснов всего сущего. К последним, без сомнения, относится Павел Николаевич Филонов. В нём воплотился редкий, аполлонический, тип художника, не влекомый буйным порывом вдохновения, а совмещающий в себе рациональное, сознательное начало, вкупе с провидческой истиной откровения, ниспосланной откуда-то свыше. Трудолюбие художника было поистине беспримерным: он был в состоянии работать по 18 часов кряду, не зная ни усталости, ни потери сосредоточения. Художница Вера Михайловна Ермолаева, хорошо знавшая Филонова, писала о нём: «Филонов твёрд как скала и также огромный и прекрасный сидит пауком и выписывает мельчайшими кисточками бесконечный разговор живой сущности живописи, открывающейся глазу художника в жизни».
Мечта стать художником руководила Филоновым с детства. Он не сумел получить систематического художественного образования, однако несколько лет обучался ремеслу в рисовальной школе Общества поощрения художеств и школе живописи и рисования А.Е. Дмитриева-Кавказского. Два года, проведённые вольнослушателем в Академии художеств, также не могли не сказаться на его общей художественной культуре. Так что самоучкой в расхожем смысле этого понятия он всё-таки не был.
Появление Филонова в искусстве десятых годов не могло оставаться незамеченным: вокруг него собираются единомышленники и последователи, своё творческое кредо он выказывает посредством деклараций и теоретических трудов, главным из которых принято считать его работу «Идеология аналитического искусства и принцип „сделанности“».
Коммунистическая идея, воспринятая Филоновым как возрождение человечества, как новый способ соборности, глубоко воодушевила художника. Принципы новой жизни и организации бытия он провозглашал в своих картинах-формулах: «Победа вечности», «Формула вселенной», «Формула эволюции», «Февральская революция», «Цветы мирового процветания», «Человек во вселенной», «Формула петроградского пролетариата»… «Я художник мирового расцвета – следовательно, только пролетарий», – говорил о себе Филонов. В революционном преобразовании страны он усматривал перерождение всего мира, целой вселенной, и он никоим образом не желал оставаться в стороне от этого волнующего процесса. В 1918 году он – председатель военно-революционного исполкома Придунайского края, но осознав, что более пользы победившему классу он принесёт в искусстве, Филонов возвращается в Петроград с намерением завещать все свои работы пролетариату. Художник мечтает о создании Музея аналитического искусства. Всем его общественным начинаниям не суждено было сбыться, однако он не нарушил данного себе обещания и не продал ни одной работы. Филонов отказывался от пайков и помощи, не принимал заказов и денег. Его ученик, Евгений Кибрик, вынужденный впоследствии отказаться от своего учителя, писал о нём: «Он свёл до полного минимума расход на жизнь. Одежду свою – неизменную куртку из выкрашенной в синий цвет солдатской
