вообще не нужно. Но и те, и другие, и даже третьи, если они – профи, а не кастрюли паяют, – должны знать, на какие – нажимать, а какие – не задевать.
– И вы, значит, знаете? – пристально глядя на него, спросила Татьяна.
Федя не видел ее взгляда, потому что сам пристально смотрел на вальяжно развалившегося на диване и неторопливо вылизывавшегося Леню. И вдруг… Он в одно мгновенье постарел. Он не изменил позу, не сдвинулся с места, вообще не шелохнулся, но словно согнулся от какой-то навалившейся тяжести. Взгляд у него стал какой-то усталый и тусклый. Перед Лешкой и Татьяной сидел очень усталый, пожилой человек. И человек этот медленно заговорил:
– Удивительные существа, – хрипловато, задумчиво и словно с натугой сказал он, – Такие ласковые и такие отчужденные… Такие игривые и такие серьезные… Дающие столько уюта, столько тепла и смотрящие такими глазами – далекими и холодными… Как могут сочетаться такие разные свойства? Как можно давать такое тепло одним лишь фактом своего присутствия, и в то же время смотреть такими холодными, чужими глазами? Даже не смотреть, а рассматривать… Мы знаем , что много веков не прирученный, неизменный и никем не переделанный зверь зачем-то живет рядом с нами. Мы знаем, что кошку невозможно принудить делать то, чего она делать не хочет, невозможно подчинить себе, вообще невозможно заставить. А если попробовать, – он как-то злобно усмехнулся, – если давить, то, как говорили на одном пляже спасатели, «может случиться и непоправимое», и отнюдь не с кошкой, но…– он помолчал секунд пять, а потом: – Но только тот, кто прошел через это, знает еще кое-что.. дом, в котором жила кошка, а потом ее не стало, это дом – мертвый…
Лешка, смотревший на Татьяну, легонько дотронулся до Танькиной руки – у нее глаза стали, что называется, «на мокром месте», – а потом перевел взгляд на усталого…
Никакого усталого, пожилого человека перед ним не было. За столом сидел прежний, вполне моложавый мужик, на вид никак не старше Лешки, и смотрел на Лешку и Татьяну холодноватыми глазами теплого цвета.
– Это кусочек из одной повестушки мало кому известного автора, – ровным, слегка отсутствующим тоном, каким читают лекции, сообщил их гость, – Я видел, как вы смотрите на Леню, как гладите его – это не первый кот у вас, вы уже теряли такого зверя. Я сам проходил через это и мне это видно… И я привел вам по памяти маленький кусочек хоть и не бог весть какого, но писателя – того, кто умеет нажимать на нужные клавиши, – и… У вас, Таня, глаза на мокром месте. Теперь вы поняли, что такое – эти клавиши, и что я имел в виду?
– Поняла, – помолчав, почти таким же ровным тоном сказала Татьяна. – Но на эту «клавишу» сейчас нажали вы.
– Чуть-чуть, – кивнул Федя, – и чужим пальцем.
– Да, – сказала Татьяна. – За неимением своих. Прошу прощения, я вас оставлю, у меня есть дела по хозяйству, – она встала из-за стола и вышла из гостиной, по пути погладив Леню по загривку.
– Значит, ты за пару деньков сделай…
