предела. Извечные три закона советской и постсоветской роботехники: не верь, не бойся, не проси. Союза давно нет, а они все не устаревают.
И еще Шведу отчего-то не хотелось плохо думать о Лайке. Будто бы тот просто устранился, едва наметились неприятные события. В конце концов, Лайка Швед знал куда дольше, чем Бермаса. Да и не зря же сверху намекали, что и Лайк, и Лариса Наримановна исчезли не просто так, а в результате каких-то загадочных эволюций в высших сферах.
Но, с другой стороны, если выяснится, что Лайк таки действительно решил отсидеться, пока угли из кострища натаскают простаки, Швед знал: удивится он не слишком. Говоря откровенно – так и вовсе не удивится. И скорее всего в мотивации поступков Лайка не окажется ничего личного, только малопонятные соображения Высшего мага, в которых не остается места чувствам и привязанностям. Место остается только голому рационализму.
Отключился Швед незаметно и, как это часто бывает, когда ложишься озабоченный проблемами, практически не отдохнул, а пробудился от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо:
– Эй, шеф! Вставай! Риэлторы на старте! Твои подписи нужны!
Швед открыл глаза и уставился на склонившегося к нему Ефима.
– А? – спросил он, выныривая из вязкого сна.
– Вставай, говорю! Дел по горло! Надо дом расселять, договора заключать! Риэлторы внизу, в машине.
– А времени сколько?
– Час дня, самое утро.
Швед с силой провел ладонью по лицу.
– Встаю… Ща, соберу организм в кучку…
– Чай и бутерброды в кухне на столе, – сообщил Ефим, вставая. – Я там же.
Из кухни раздавалось монотонное бормотание телевизора, из ванной – плеск воды. Судя по тому, что в соседней комнате никто не храпел, плескался Симонов, больше некому.
«Здравствуй, утро, – подумал Швед уныло. – Первое утро нового Дозора…»
Потом, очень непоследовательно, он подумал, что не так уж и плохо начал: приехал только вечером, а уже и с Завулоном потолковал, и со Светлыми перемолвился, и научный отдел фактически реанимировал. Да и транспортный вроде как начал поднимать – стоит звякнуть, и примчится Витя на фургончике. Если отоспался после ночи.
Швед справедливо ожидал от ближайшего времени много суеты и много бюрократии, поскольку чиновничество в принципе непобедимо и со временем имеет склонность множиться.
Увы, он оказался прав. В ближайшие четыре дня пришлось подписать чертову уйму бумаг, переговорить с массой людей единожды и с несколькими людьми неоднократно – второе главным образом с риэлторами Светой и Вадиком. Ребята были толковые, но процедура передачи собственности и последующее выселение жильцов Кошкина дома в новые квартиры все равно отняли много нервов и душевных сил. Шведу не хватало времени, он подстегивал себя магией, потому что выспаться не удавалось, и к концу четвертого
