виде, когда предстал перед глазами Лили…
Выругавшись, Джулиан потер виски. Пора удирать.
– Прошу прощения, сэр. Если вы позволите… – На пороге комнаты беззвучно возник дворецкий. – Леди Лили настоятельно просит вас спуститься вниз. Если, конечно, вы… – седовласый дворецкий окинул Джулиана испытующим взглядом, видимо, оценивая его состояние, – уже пришли в себя. – Величественно поклонившись, дворецкий исчез.
«Пришел в себя?» – Джулиан беззвучно чертыхнулся. Может ли он с чистой совестью сказать, что пришел в себя? Учитывая набитый желудок и аккуратно перевязанную руку, вероятно, он подходит под это определение, хоть и с некоторой натяжкой. Но «прийти в себя» совсем не значит избавиться от угрызений совести и стать прежним. Что-то подсказывало, что ждать этого придется еще долго.
«Может, все-таки незаметно улизнуть? А потом послать Лили записку с извинениями, – трусливо подумал Джулиан. – Или даже цветы… какой-нибудь немыслимых размеров букет?»
Тяжелый вздох вырвался у него из груди. Нет, он не может так поступить.
Джулиан нехотя спустился и отправился разыскивать Лили. Но ее нигде не было – ни в гостиной, ни в кабинете, ни в маленькой столовой. «Может, заглянуть в музыкальный салон?» – подумал Джулиан. Вряд ли, конечно, она там, но чем черт ни шутит. Пройдя по коридору, он толкнул прикрытую дверь.
Лили не было и тут.
Дальше по коридору была дверь в библиотеку Лео. Джулиан даже не счел необходимым заглянуть туда, предположив, что Лили нечего там делать. Однако, поравнявшись с дверью, он обернулся – ему вдруг почудилось, что в глубине комнаты мелькнул лиловый муслин. Удивленный Джулиан резко притормозил, ударился раненой рукой о ручку двери и зашипел от боли.
– Холера! – потирая руку, пробормотал он. – Будь все проклято! – И только потом понял, что царившая в комнате тишина сыграла с ним дурную шутку.
Лили сидела за письменным столом с пером в руке и, склонив темноволосую головку, что-то писала в толстой книге. Застыв в дверях, Джулиан не мог оторвать от нее глаз. Перо, равномерно подрагивая, продолжало свой стремительный бег. Потрясенный Джулиан словно прирос к полу и, задержав дыхание, слушал собственный обезумевший пульс. Стук сердца почти заглушал слабый скрип пера по бумаге.
– Похоже, я опять все испортил, да, Лили? – одними губами прошептал он. – Угадал? Ну и как мне все исправить?
Перо застыло в воздухе. Потом тонкая изящная рука Лили беззвучно обмакнула перо в чернильницу. Темноволосая головка слегка поднялась, и Джулиану представилась возможность полюбоваться ее профилем. Полуденное солнце вливалось в окно за спиной Лили, отчего ее фигурка казалась словно сотканной из золотисто-розового света. В темных волосах вспыхивали и гасли золотые искорки, густые ресницы отливали бронзой.
– А знаешь, Лили, – не дождавшись ответа, беззвучно продолжал Джулиан, – есть немало людей, которые были бы счастливы узнать, что я умер. Очень могущественных
