кое-что. И несколько человек, воспользовавшиеся его услугами для переправки на большую землю золота. Его любовницы. Но со своими, учитывая секретность наших работ, мы разберемся сами.
– А установлено ли наличие – или отсутствие утечки секретной информации из научного центра? С машиностроительного завода?
– Пока таких фактов не установлено.
Свиридов и Брызга вскоре вышли из кабинета, а председатель комиссии партийного Контроля Центрального Комитета долго еще сидел в глубокой задумчивости.
ДНЕВНИК ДАШИ
– Анатолий Иванович, здравствуйте!
– Здравствуйте, Дарья Федоровна. Как ваши успехи?
– Какие там успехи … Я вот стала записывать про мальчиков, вроде дневника … Как умею, плохо, наверное … А Юра … то есть Юрий Николаевич говорит, надо вам показать. Вот! Только не ругайтесь очень, я как умела …
– Вы молодец, Дашенька. Ругаться не буду – обещаю. Ваши наблюдения могут оказаться очень полезными. Скоро мальчиков начнут обследовать, вам работы прибавится.
– А это … не больно? Жалко мальчиков, они такие хорошие!
– Я почитаю и завтра к вам забегу. До завтра, Дашенька.
– До свидания, Анатолий Иванович.
У себя в кабинете Свиридов первым делом открыл переданную ему Дашей тетрадь.
Круглым аккуратным почерком были плотно исписаны листы толстой тетради в клеточку.
«В моей жизни произошли перемены. Из интерната привезли семерых мальчиков – сыновей наших сотрудниц, и я теперь буду за ними ходить.
Мальчики совсем маленькие, хотя им уже по пять – шесть лет, а выглядят как трехлетние. Это по виду. Только они особенные. Мне Полина Олеговна объяснила, только я не все поняла пока. И дневник этот не про меня, а про этих мальчиков – может, потом пригодиться.
NN. Их семеро: Саша Кузовенин, Боря Васильев, Сережа Вознюков, Дима Толоконников, Петя Ложников, Вася Самохин и Олег Дзюбановский. Они разные и похожи на своих матерей, но не совсем. Вежливые, аккуратные, очень добрые. Когда Полина Олеговна присматривалась ко мне, я сперва не поняла, зачем это. Но она сказала, что у этих мальчиков отняли несколько лет детства, и новый начальник хочет попробовать вернуть. Мне так жалко их стало, так бы всех обняла бы. А они ласковые и внимательные – чуть что помогают. Даже когда балуются, то слушаются. Полковник Свиридов Анатолий Иванович мне хорошо про них объяснил, и я теперь вижу, с кем они разговаривают молча. У всех их мам есть кавалеры, и мальчики их знают и отличают. Верно знают они много, чего я не знаю, но не хвастают и не смеются надо мною. Очень любят, когда им рассказывают или читают. Сами уже читают легко и быстро, но любят больше, когда им читают. Еще любят, когда приходит кто из особенных, я их теперь знаю, и обучает их. Как они понимают все эти премудрости – ума не приложу, я-то со своим образованием не понимаю, а они-то совсем маленькие! Но понимают.
NN.
